КОРЫТНЯНСКОЕ ПОДПОЛЬЕ

12+

ХОХЛОВСКАЯ СЕЛЬСКАЯ БИБЛИОТЕКА-ФИЛИАЛ 36 ХОХЛОВСКИЙ СДК

В 1941 – 1942 гг. в деревне Корытня была создана подпольная группа. Руководителем был учитель Хомутов Иван Максимович, в нее входил и бывший ученик Хохловской школы 16-летний Валентин Данилов. Группу предали. Все члены группы погибли. Вот их имена : Данилов В., Федоров, Ракитов, Бронников, Талахов Р., Мельников, Синяков Н.В.. Зубакина Фаина Григорьевна имела связь с партизанами, переправляла пленных к ним в отряд. (По материалам Чайки Тамары Борисовны)

от 25.02.1976 г.

от 21.02.1976 г.

СЛУШАТЬ

СЛУШАТЬ

ЧИТАТЬ

ЧИТАТЬ

ПИСЬМА ЛЕВЧЕНКОВА В.Я.

От автора: Материала по Корытнянской подпольной группе очень мало. Из письма Левченкова Василия Яковлевича следует, что при сборе информации по Григорковской подпольной группе всплыли фамилии участников из деревни Корытня и других деревень бывшего Хохловского с/совета… На сегодняшний день есть только эти документы, воспоминания, объяснения и фотографии. Как я понимаю, Корытнянскую подпольную группу после войны не зарегистрировали, видимо, из-за недостатка информации…

ПИСЬМО ЛЕВЧЕНКОВА В.Я.

ПИСЬМО ЛЕВЧЕНКОВА В.Я.

ПИСЬМО ЛЕВЧЕНКОВА В.Я.

КУРЧАКОВ А.Г. ВОСПОМИНАНИЯ

ДАНИЛОВА А.П. ОБЪЯСНЕНИЕ

ДАНИЛОВА М.В. ОБЪЯСНЕНИЕ

БОНДАРЕНКОВА М.М ОБЪЯСНЕНИЕ

СТАТЬЯ ИЗ ГАЗЕТЫ "ЛЕНИНЕЦ" 25.09.1975 Г.

СЛУШАТЬ

СЛУШАТЬ

СЛУШАТЬ

СЛУШАТЬ

СЛУШАТЬ

ЧИТАТЬ

ЧИТАТЬ

ЧИТАТЬ

ЧИТАТЬ

ЧИТАТЬ

ЗУБАКИНА Ф.Г. ВОСПОМИНАНИЯ

ШЕБУНОВА Ю.А. ВОСПОМИНАНИЯ

СЛУШАТЬ

СЛУШАТЬ

ЧИТАТЬ

ЧИТАТЬ

Все дальше от нас та страшная война, все меньше очевидцев и участников, которые могли бы рассказать и вспомнить… Именно поэтому так важен каждый документ, каждое воспоминание и каждое упоминание о всех, кто боролся, воевал, жил в то трудное время, кто отдал свою жизнь, чтобы жили мы…

Курчаков Арсен Григорьевич (1914г.р., проживающий в деревне Уфинья Смоленского р-на, Смоленской области) В период войны с 1941-1943 год я проживал в д.Уфинья Смоленского района. Когда немцы оккупировали Смоленский район, я работал на мельнице мельником вместе с Бронниковым Федором, который проживал в деревне Подклетное. Я замечал, да они и не скрывали, что они имели группу, в которую входил Бронников Федор, Хомутов Иван, Талахов Родион, Ракитин Валентин. Они имели оружие, я сам как-то слыхал выстрелы в лесу из пулемета. Я спросил у Бронникова: «Вы стреляли?». Он махнул рукой и сказал: «Молчи!». Я замечал, что к нему приходили на мельницу Совенков Григорий и с ним еще кто-то, но кто это был и зачем они приходили я не знаю, а так же к чему они готовились. Какие имели намерения, с кем имели связи я не знаю. Как-то на мельницу пришел какой-то гражданин, он попросил сказать, что ему нужно смолоть. Разговаривал с Бронниковым, но о чем я не знаю. Я догадывался, что это партизан. Однажды ко мне пришел Бронников и сказал: «Нас сегодня задержали полицаи, стреляли. Данилова взяли и повезли в Тягловщину в полицию. Мне теперь тоже несдобровать.». Он сказал, что пойдет в город Смоленск и ушел. Через некоторое время мне стало известно, что его в городе арестовали и расстреляли. Хомутов Иван сбежал, когда к его дому приехала полиция и пыталась забрать его. Ракитина тоже забрали в полицию и расстреляли. Талахов Родион умер от тифа. Меня тоже забирали в полицию, держали несколько дней, т.к. я был комсомольцем. Потом меня отпустили под подписку. В начале войны в д.Подклетное в доме Даниловых размещался штаб укреплений района. Начальником штаба был Мельников. Председатель Смолоблисполкома. На берегу реки Днепр копали заградсооружения. С Гнездова я приводил Воронежских комсомольцев, они тоже копали.

Бондаренкова Мария Максимовна (1906 г.р., проживающая д.Копыревщина, Ярцевского р-на, Смоленской области) По существу дела поясняю: В период войны 1941-1945 г.г. я проживала в д.Перховичи Смоленского района. Мой брат Парфененков Петр Максимович проживал в д.Жули Краснинского района Смоленской области. Он входил в патриотическую группу, в которую входили коммунист Лукашев И.Е., директор школы Фокин, у которого был радиоприемник, Леченков, Синяков из деревни Тягловщина. Они и другие слушали Сов.информбюро, его сообщения и распространяли их среди населения, собирали оружие. В начале 1942 года их кто-то выдал, их забрали в Тягловщинскую полицию. Фокина, Лукашева и Синякова при мне расстреляли в деревне Тягловщина. Прилетел самолет, в нем немцы, расстрел производили возле клуба или избы-читальни. Несколько позже забрали в Тягловщинскую полицию моего брата Парфененкова П.М. и Данилова Валентина, несовершеннолетнего. Над ними издевались в Тягловщинской полиции, гоняли раздетых по снегу, мучали, а затем полуживых увезли в гестапо. Мой брат Андрей Максимович видел, как Петра Парфененкова и Валентина Данилова расстреляли. За что забрали и расстреляли моего брата и Данилова Валентина я тогда не знала, но знала, что он имел связь с Фокиным, слушал у него радио и говорил всем, что все равно победа будет наша. Знала, что Данилов Валентин имел связь с моим братом Петром, ходил в Григорково слушать радио, имел связь с Бронниковым Федором и что они имели оружие.

Знаю, что потом немцы издевались над семьями, сожгли дом Даниловых. После освобождения Смоленщины от немецко-фашистских захватчиков мать Валентина Данилову Анну Петровну избрали председателем колхоза «Парижская коммуна» и из колхоза ей выдали старую избу. В 1953 году она умерла. Кто предал моего брата и других участников группы, а также Данилова Валентина я не знаю и сейчас. Помню, что забирали моего другого брата Василия, и я его выкупала и его отпустили. Затем третьего моего брата Андрея вербовали немцы в полицию, но он не пошел, а когда пришли наши Василий и Андрей пошли в ряды Советской Армии. Записано, верно, в чем и расписываюсь.

Объяснение Данилова Мария Васильевна (1904 г.р., проживает в д.Подклетное Смоленского р-на, пенсионерка) Ракитин Валентин Андреевич 1922 года рождения, является мне племянником, до войны проживал в городе Ленинграде. В 1941 году был призван в ряды Советской Армии, находясь на фронтах, он попал в окружение и пытаясь перейти линию фронта он пришел в д.Подклетное. Он был офицер, младший лейтенант, член ВЛКСМ. Жил у меня, где вступил в подпольную патриотическую группу, которой руководил Хомутов Иван Максимович, Бронников Федор Ильич, Данилов Валентин. Они мстили оккупантам, собирали оружие. Я знала, что у них есть пулемет, который был закопан возле леса, винтовки, два диска патронов. К нам в д.Подклетное приходил Хомутов, и они к нему ходили. Разъясняли сводки Сов.Информбюро. Знаю, что в Григоркове у одного учителя был радиоприемник и они ходили слушать радио. Потом их всю группу предали. Данилова Валентина полицаи схватили 22 марта 1942 года. 23 марта арестовали Ракитина Валентина, увезли в полицию в.Тягловщина, где их жестоко пытали, а затем расстреляли. Хомутову удалось убежать и скрыться в лесу, он был у них руководителем. Несколько позже поймали в городе Смоленске Бронникова, в гестапо его убили. Родители Валентина: Отец – Ракитин Андрей Глебович, проживавший в настоящее время: Запорожская область город Милитополь, ул.Малюги, д.144

Объяснение Данилова Анна Петровна (1909 г.р., проживающая в д.Подклетное Смоленского района Смоленской области, пенсионерка) «Данилов Валентин Николаевич 1926 года рождения уроженец д.Подклетное Смоленского района являлся мне племянником. В 1941 году он окончил 7 классов Хохловской средней школы Смоленского района, был членом ВЛКСМ. В период временной немецкой оккупации, проживал в деревне Подклетное с родными: матерью, сестрой и братом. Валентин был высокого роста, плотного телосложения и очень развитый: много читал, был начитанным, умным парнем. Я хорошо знаю, что, когда немцы в 1941 году оккупировали нашу местность, он был связан с подпольной группой и партизанами. Это мне говорила его мать, и я сама об этом знала. Валентин эту связь скрывал и никому не рассказывал. Он под различными предлогами часто отлучался из дома, имел связи в деревне с Бронниковым Федором Ильичем, Хомутовым Иваном Максимовичем, Сивенковым из деревни Лоево, Талаховым Родионом – членом КПСС, Ракитиным Валентином, также он встречался с учителем Григорковской школы, у которого был радиоприемник и еще он встречался с Парфененковым Петром Максимовичем. Валентин приносил листовки и оружие. Я лично видела, как он чистил тайком оружие: винтовки и наганы, рассказывал сообщения Совинформбюро. Знаю, что Хомутов ему говорил, чтобы он скрылся, т.е. ушел из деревни. Валентин сказал матери, что поедет в г.Смоленск купить сапоги. Он отправился на лошади с Бронниковым и в лесу их задержали, отвезли в д.Тягловщина, где была полиция. В их доме делали обыск, но ничего не нашли. Мать ходила к нему в д.Тягловщина и она видела его измученного, над ним жестоко издевались, пытали в полиции; он был весь избит, отрезаны уши. Он сказал матери только: «Прости меня, мама, что я скрывал все от тебя…».

Валентина при матери чуть живого повезли в гестапо города Смоленска. В деревне Тягловщина казнили – расстреляли Синякова и учителя из деревни Григорково, к которому Валентин ходил слушать радиоприемник. После к нам в деревню Подклетное приезжал полицай Дегтярев, у него была одета шуба, в которую был одет Валентин во время ареста, и шарфик. Полицай сказал матери, что он лично прикончил ее сына в гестапо. Начальник карательного полицейского отряда в деревне Тягловщина Литовченков Сергей, который жил в деревне Перховичи, носил шубу, которая была у учителя из Григорково, которого расстреляли в деревне Тягловщина в полиции. Литовченков говорил: «Всех ваших советских главарей уничтожим!». Вскоре, после расстрела Валентина в нашей деревне Подклетное в сарае, в льняной материи нашли винтовку и приехала полиция, сказали, что это все остатки деятельности Валентина и сделали опять обыск в доме матери Валентина и у меня. Перерыли все, но ничего не нашли. Говорили, что, если что найдём уничтожим всех родных Данилова Валентина. Когда полицаи ушли из деревни, мать моего мужа, проживавшая с нами, сказала: «Посмотрите в хлеве за стрехой.» Когда я посмотрела в указанном месте, то нашла там наган. Я сейчас же его бросила в колодец, а когда пришли наши, мы его достали. Полицаи и немцы после убийства Валентина не давали покоя семье Даниловых. Однажды приезжали забирать и второго сына Виктора, за то, что он якобы пускал ракеты советским самолетам, но его отстояли, заступились все жители деревни Подклетное, ему было всего 10 лет. И все же дом Даниловых был уничтожен, как дом партизана. После забрали Бронникова, Ракитина, Хомутову удалось бежать. Какова судьба других, я не знаю. Петра Максимович Парфененкова тоже взяли полицаи и казнили.

После освобождения Смоленска от немецкой оккупации органы КГБ расследовали дело о действиях подпольной группы, в которой был Валентин. Матери Валентина они говорили, что он погиб как патриот нашей Родины, но ввиду того, что руководители все погибли и не сохранилось никаких данных, утвердить эту подпольную группу и связь их с партизанами и партизанским отрядом не представилось возможным. Но все жители окрестных деревень знают о их участии в подпольной группе и борьбе за Родину. Так житель деревни Уфинья Шалаев Егор Никитьевич писал в органы КГБ и просил не забывать таких людей, о них передавали по смоленскому радио. Приходят к нам следопыты Хохловской, Катынской и Замощанской школ. Собирают сведения о борьбе этой группы. Отец Валентина с первых дней войны был призван в армию. В 1942 году погиб на фронте».

"Без страха и упрека" (из газеты «Ленинец» за 25.09.1975) В апреле 1975 года бюро Краснинского райкома КПСС утвердило Григорковскую подпольную патриотическую группу, действовавшую на территории района с октября 1941 года по февраль 1942 года. В числе руководителей подполья упоминался Михаил Акимович Мельников. Недавно в адрес краснинских следопытов пришёл увесистый пакет, где в числе других материалов были воспоминания Марии Васильевны Мельниковой, жены патриота. Вот, что она пишет: «Мой муж родился в 1910 году в деревне Слотово Краснинского района. В деревне Ледохово окончил начальную школу, а в деревне Хохлово Смоленского района – семилетку.» После окончания курсов в 1933 году М.А.Мельников стал преподавать иностранный язык в Григорковской семилетней школе. Война застала его на посту заведующего Чальцевской начальной школы. В Чальцеве Михаил Мельников участвовал в художественной самодеятельности. После одной из постановок с ним и познакомилась его будущая жена. «Он был среднего роста, - вспоминает Мария Васильевна, - имел веснушки по лицу, которые не сходили и зимой, все старался делать быстрее… Меня привлекали в нем глаза – голубые и быстрые.» Перед войной у Мельниковых было 4 детей, но Михаил Акимович попросился на фронт. - Тут вы нужнее, - сказали ему. Когда пришли в деревню оккупанты и стали искать мужчин, Мельников скрылся. Жили Мельниковы в школе и однажды к ним пришли И.Е.Парфененков. Мельников с гостями уединился в один из классов и долго беседовали о том, как организовать борьбу против оккупантов.

- О чем беседовали? – спросила Мария Васильевны мужа, когда гости ушли. - Да так, - отмахнулся Михаил Акимович, - кое о чем. Потом Лукашев и Парфененков стали наведываться к Мельникову все чаще, и Мария Васильевна не на шутку встревожилась за судьбу мужа – староста Федор Самлыгин ревностно служил гитлеровцам и мог донести о гостях в Тягловщинскую полицию. Но все пока было спокойно. Мария Васильевна догадывалась, что у мужа есть какая-то тайна, за которую он может поплатиться жизнью, но узнать ее было не так просто. Последний раз Лукашов и Парфененков были у Мельниковых в январе 1942 года, незадолго до своего ареста. 5 марта 1942 года были арестованы Мельников, Михаил Алферов и Михаил Голковский, днем позже – Степан Новиков. А случилось это так. Рано утром Мельников и Голковский поехали на саночках в лес за дровами. В это время за ними приехали из Тягловщины двое полицаев. - Где твой муж? – спросили Мельникову. - Вышел куда-то, – ответила она и выглянула на улицу, надеясь предупредить мужа, но Там дежурил еще один полицай. Он схватил безоружных людей. Утром следующего дня Мария Васильевна отправилась в Тягловщину, надеясь вызволить мужа, но их судьба была уже предрешена. - Куда их отправляют? – спросила она полицая. - На тот свет, - ухмыльнулся предатель. Полицай сказал правду: подпольщиков отправили в гестапо, откуда редко кто возвращался живым. Дома у Мельникова осталось четверо детей, старшей Гале было 8 лет. Через несколько дней о судьбе подпольщиков поползли разноречивые слухи. Одни говорили, что их повесили в гестапо, другие, что расстреляли сами полицаи в лесу под Смоленском. Тогда Мария Васильевна отправилась в Григорково к учительнице Ольге Васильевне Петровой.

- У нас вернулся один из гестапо, - рассказывал, что вашего мужа и других арестованных рассадили по разным камерам… — Значит их не расстреляли? – вырвалось у женщины. - Как видите, - подтвердила Петрова. Но они все-таки погибли в застенках гестапо, не выдали своих товарищей, которые оставались на свободе. Имя Валентина Данилова не упоминается в числе подпольщиков Григорковской группы, однако он был с ними связан и как теперь установлено, занимался сбором оружия для партизанского отряда «Тринадцать». В 1941 году Валентину было 15 лет. Перед войной он окончил семилетку, был комсомольцем, крепко физически развит, много читал. Когда пришли немцы, Валентин жил с матерью в деревне Подклетное Смоленского района. Его родственница Анна Петровна Данилова вспоминает: - Валентин часто ходил в деревню Жули и Григорково, встречался там с Петром Максимовичем Парфененковым, приносил от него винтовки и оружие. Собранное оружие он тайком чистил и прятал в лесу, а нам рассказывал сводки Совинформбюро. Когда в Григоркове и других деревнях начались аресты, товарищи посоветовали ему скрыться, но Валентин все отмахивался. Наконец-то он решил уехать. - Еду в Смоленск за сапогами, – сказал он матери. Его взяли в лесу за деревней. Последняя встреча у матери с Валентином была в Тягловщине, когда арестованных выводили из здания полиции. Валентину отрезали уши, он был весь избит. Мельников и Данилов жили и умирали без страха и упрека. Они знали, что их подвиг, как факел осветит другим дорогу в борьбе, дорогу к победе.

Воспоминания Шебуновой (Коньковой) Юлии Афанасьевны Великая отечественная война вошла в историю нашей Родины, как самая жестокая, кровопролитная. Наша Родина – Советский Союз потеряла более 30 миллионов человек. Это солдаты, офицеры, женщины, дети, старики, подростки. Война длилась 1418 дней и ночей. Над Родиной нависла смертельная опасность. Наши войска вынуждены были отступать с кровопролитными боями под натиском превосходящих сил врага. У фашистов было большое преимущество, так как все военные заводы и промышленность всех западных стран работали на Германию. Эти государства: Австрия, Венгрия Чехословакия, Польша, Румыния, Франция, к началу войны были оккупированы фашистской Германией. В первые месяца войны были оккупированы территории Белоруссии, Украины, Смоленщины. Враг рвался к столице нашей Родины – Москве. Все лучшие войска врага были направлены на захват Москвы. Вскоре Смоленск был захвачен фашистами после упорных боев на подступах Смоленска. Смоленск – это ворота на Москву. В начале войны я училась в Смоленском пединституте (1 курс, факультет русского языка и литературы). Шла весенняя сессия, сдавали зачеты и экзамены. А 24 июня, вместе с девушками студентками 1 курса, явились в райвоенкомат с просьбой отправить нас на фронт. Ведь мы, студентки, кроме лекций в институте, посещали курсы медсестер. Занимались в институте после лекций (4 дня в неделю по 4-5 часов).

Дежурили в больницах, в клиниках. Но не успели закончить практику и поэтому не получили удостоверений об окончании курсов. На уроках физкультуры шла хорошая подготовка выносливости, закалке здоровья. Проводились лыжные походы в противогазах. Мы готовились к защите, к обороне своей Родины. Военком отправил нас для продолжения учебы, ссылаясь на то, что пока призовут девушек 3 и 4 курсов. Но о каких экзаменах можно было думать, если город уже бомбят, есть жертвы и разрушения. 26 июня после митинга в институте мы пошли на строительство оборонительных сооружений за г.Красный. Это в 70 км от Смоленска, в сторону г.Орши (Белоруссия). Там работали с рассвета до темноты. На ныли, не хныкали, хотя было очень трудно и страшно. Ведь фронт был уже близок. Смоленск бомбили и днем, и ночью, а на обратном пути фашисты стремились пролететь над нашими противотанковыми рвами и обязательно со стрельбой из пулеметов по живым мишеням. Рядом с нами работали женщины, подростки, старики. Это местные жители, они делились с нами продуктами. Ведь у нас ничего не было, кроме студенческого и комсомольского билетов, да еще получили в институте противогазы. Наши ребята – студенты, почти все преподаватели добровольно ушли на фронт. Часть студентов вступили в истребительный батальон по борьбе с десантом врага. Вскоре поступило указание из штаба: студентам уходить в сторону Смоленска, так как фашисты были близко и прорвались на Смоленском направлении. Утром 13 июля я добралась до села Хохлово (в 16 км от Смоленска), где находилась моя мать с четырьмя младшими сестрами и братишкой (3,5 года).

Население готовилось к эвакуации. Но началась бомбардировка, а затем бой с десантом врага. Бой длился двое суток на подступах к Смоленску. 15 июля верхняя часть города была захвачена. А за Днепром наши войска держали оборону города. 15 июля наша местность была оккупирована. Оккупация длилась 2 года и 2,5 месяца. После боев наше красивое Хохлово предстало в страшном виде. Были уничтожены почти все дома. Сгорело двухэтажное здание школы, больница, детский сад, мельница, молокозавод, два магазина, один совсем новый – промтоварный, ветлечебница и вместо домов – одни печные трубы, воронки от снарядов, да еще убитые лошади, коровы, разбитые машины. Были жертвы среди населения, убитые и раненые красноармейцы. Наступили страшные дни жизни. Несколько семей разместились в доме местного учителя. Он в середине июня с женой уехал в Крым к брату на период своего отпуска. Вскоре появился полицейский пост в здании школы начальных классов. На здании поста полиции был вывешен огромный плакат с заглавием: «Новый порядок Германии». Там был перечень «нового порядка»: за укрытие раненых красноармейцев, за связь с партизанами, за хранение оружия, радиоприемников и т.д. – расстрел. Был введен комендантский режим. При нарушении стреляли без предупреждения. А по ночам приходили с проверкой по списку. Потом появился приказ о сборе оружия по местам прошедших боев. Все собранное мы обязаны были сдавать в полицию. В это время была создана маленькая подпольная группа под руководством учителя М.И.Михайлова. в состав группы входили: учительница Фаина Григорьевна, жена Михайлова, студент 3 курса Смоленского мединститута Николай Белоусов и я, студентка 2 курса пединститута.

М.И.Михайлов организовал сбор оружия в июле-августе 1941 года по местам прошедших боев. Мы собрали винтовки, гранаты, патроны, диски для ручных пулеметов и даже хорошо сохранившийся ручной пулемет. Все это завертывали в мешковину и закапывали в землю. Собранное оружие прятали в ближайшем лесу, т.к. хранить вблизи домов было опасно: за это грозил расстрел. Для сохранения нашей тайны, кое-что из оружия было сдано в полицию, а именно: пустые диски, разбитые винтовки. Вскоре наша группа установила связь с другой группой подполья (в четырех километрах от Хохлова – деревня Марьино). В этой группе были наши красноармейцы, вышедшие из окружения, бежавшие из концлагеря и старший лейтенант, коммунист В.А.Штраухман, впоследствии ставший комиссаром сначала 8-го партизанского отряда, а затем особого партизанского соединения «13». Он был тяжело ранен в ногу во время боев в Хохлово. Женщины из Марьино его подобрали, спрятали в погребе, вылечили. Он стал руководителем группы. Все оружие, собранное нами, было передано А.Алексееву и В.Горкину, которые привели его в порядок. Группа установила связь с партизанским отрядом Ивана Лебедева и ушла в Смоленские леса для борьбы с врагом в тылу, на оккупированной территории. Нашу группу оставили для связи с отрядом, с городом (как местных жителей). Наш 8-й партизанский отряд входил в Особое партизанское соединение «13» (полк Гришина), которое действовало на территории Белоруссии и Смоленщины. Наша группа собирала, доставляла сведения о дислокации немецких и полицейских гарнизонов в данной местности. Доставляли в отряд продукты, медикаменты. Принимали участие в укрытии и переправке летчика-истребителя Петра Скоробогатова со сбитого над городом Смоленском.

В городе действовала подпольная группа под руководством горкома партии. Встречи происходили на явочных квартирах под различными предлогами по заранее установленному паролю. Имевшееся у нашего руководителя М.И.Михайлова удостоверение лесника на немецком и русском языках, позволяло ему в дневное время, вплоть до комендантского часа, выезжать в лес. Официальная цель поездки – поиск лесоматериалов для нужд оккупационных властей. Это было очень удобно для встречи с партизанами нашего отряда. Партизаны приобрели для него лошадь, угнав ее у полицейских. На этом «транспорте» Михайлов выезжал в лес для «подбора» нужного материала немцам. А затем, по указанию Михайлова, мы доставляли в отряд продукты (картофель, овощи, хлеб), медикаменты, а главное – сведения о расположении и количестве полицейских постов, немецких гарнизонов. Михайлов заранее косил траву на лесных полянках. А потом мы – Фаина Григорьевна, эстонка Лилия и я, с граблями, корзинами отправлялись в лес под предлогом сушки сена, сбора грибов. Всегда старались открыто пройти мимо полицейского поста. В случае чего, полицейский мог подтвердить причину нашего ухода. А к этому времени корзинка с продуктами, бельем, табаком была уже доставлена Михайловым в определённое место леса, за шоссе. Все задания выполняли немедленно, продумав заранее план. К сожалению, бывали и неудачи, правда, не по нашей вине. Однажды нашему отряду поручили разгромить полицейский гарнизон в Хохлово. Накануне я получила задание: выяснить количество полицейских. На другой день мы ушли в Рачинский лес под предлогом сбора грибов и ягод. О местонахождении отряда Михайлов узнавал за день до встречи. По его плану удачно прошли мимо полицейского поста, перешли шоссе и двинулись по лесной дороге.

По заранее заломленным Михайловым веточкам на лесной тропе нашли условленное место. Но там увидели остатки потушенного костра, следы людей, брошенные еловые ветки. Наши товарищи ушли, не оставив условных знаков. Что делать? Неожиданно раздались чьи-то громкие голоса. Недалеко от нас оказались полицейские из другого села, которые косили траву и укладывали ее в повозки. На посту стоял один полицейский с автоматом в руках. Мы тихонько удалились в лес. Долго шли, не зная, как нам поступить. Ведь ждут нас, задание не выполнено. В лесу было очень сыро, т.к. ночью прошел сильный дождь. Вскоре вышли на открытую местность, вдали виднелась деревня. На всякий случай я тихонько подала сигнал – легкое насвистывание песни «Катюша». К нашей радости, услышали ответный сигнал. Я приблизилась в направлении звука к кустарнику и … вздрогнула. Перед лицом из кустов появилась рука в немецкой форме с пистолетом. «Засада!», - подумала я, но тут вышел командир отряда Иван Лебедев. Тревога сменилась радостью встречи. Быстро передали продукты, сведения, получили новое задание и двинулись в обратный путь. Вернулись в Хохлово до комендантского часа с полными корзинами грибов и малины. И вдруг узнали, что в Хохлово прибыло около 30 человек полицейских, во главе с сотником Николаем, и они, конечно, остались ночевать. Как предупредить своих о том, что обстановка изменилась и преимущество будет на стороне полицейских? Наших было всего 11 человек. Мы не знали, с какой стороны леса и в какое время выйдут наши. Ночью отряд напал на помещение, в котором находились полицейские. Тяжелый бой длился почти до рассвета, а затем отряд был вынужден отступить, т.к. силы были неравны. Один полицейский был убит, а среди партизан тяжело ранен учитель Г.Сивенков. несмотря на неудачу, нападение на полицейский пост вблизи города вызвало страх и панику среди оккупантов. А полицейские стали меньше бесчинствовать среди населения.

При выполнении боевого задания над Смоленском был сбит наш самолет-истребитель, а летчику Петру Скоробогатову удалось приземлиться с парашютом в крепостном рву, за городом. Во время бомбежки здесь прятались местные женщины с детьми. Одна из них вывела летчика ночью из города в д.Арефино, к подпольщику Николаю Белоусову. Белоусов сообщил об этом Михайлову, который перевел Скоробогатова в д.Марьино, т.к. оставаться в Арефино было крайне опасно: рядом проходила оживленная дорога. Летчик несколько дней укрывался на чердаке в доме М.В.Плашенковой. Мне было поручено встретиться с ним, чтобы успокоить. Как выяснилось, Петр вылетел на первое задание и был сбит. Местность он не знал, на нем была новенькая, «с иголочки» форма. Эти обстоятельства не давали ему возможность самостоятельно выйти к своим. В довершение ко всему, сослуживцы предупредили молодого офицера, что среди населения оккупированной территории немало предателей, особенно из числа молодых женщин. Оставаться в Марьино было опасно, т.к. в Хохлово прибыл карательный отряд для борьбы с партизанами. Смоленские подпольщики вместе с группой товарищей перевели летчика в ближайший лес. Мы с Фаиной Григорьевной с большим трудом доставили им продукты, т.к. к этому небольшому лесу с одной стороны примыкал луг, с другой – поле, а с третьей стороны проходила хорошо просматриваемая дорога на аэродром. Четверо суток спустя группа была переведена в большой лес, а летчик благополучно переправлен на Большую землю. Хочется вспомнить о Жорже Оськине, коренном москвиче, танкисте. Во время боя его танк был подбит и загорелся. Жоржа спасли местные женщины. По заданию подпольной организации он поступил на службу в местную полицию. Ему выдали немецкую форму, которую он одел, «скрипя сердцем».

Только вместо немецкой пилотки на его голове гордо красовался танкистский шлем. Пользуясь своим служебным положением, Оськин успешно выполнял все задания. Он очень помог нам, заранее сообщив о готовящейся отправке девушек в Германию, а также о планах арестов активистов и комсомольцев среди молодежи и женщин. Запомнился случай, связанный со спасением 8 девушек 1925 года рождения, которых увезли в Смоленск и готовили к отправке в Германию. Пользуясь своим служебным положением, Оськин провел меня на территорию завода авиамоторов, где девушки упаковывали детали для отправки в Германию. В обеденный перерыв работницам разрешили выйти к реке умыться. Там их ждала с конной повозкой мать одной из девушек. Юных узниц увезли по лесной дороге и спрятали в д.Лубня, т.к. в Хохлове их могли обнаружить полицейские. Среди спасенных была моя младшая сестра Ольга. Каждый раз, при встрече с нами, Жорж с ненавистью говорил: «Как хочется взять автомат и построчить всех гадов! Скорее бы уйти в лес!». Но иметь своего человека в полиции было для партизан бесценной находкой и забирать Оськина в лес они не спешили. И все-таки мечта Жоржа сбылась. Партизаны задумали разгромить молокозавод в Каминщине. Оськин вошел в число полицейских, охранявших завод. Ночью он встал на пост и, когда все уснули, вынес из караульного помещения автоматы и подал условный сигнал. Обезоруженные полицейские сопротивления не оказали. Молокозавод был полностью уничтожен. . Продукция была роздана населению, а часть доставлена в лес для раненных партизан. Оставаться Жоржу в полиции было нельзя: уцелев после налета, он наверняка попал бы под подозрение. Решено было пустить слух, что «изменник Родины» уведен в лес, где казнен по приговору партизанского суда. А «казненный» продолжал сражаться против оккупантов и их пособников в рядах народных мстителей.

Позднее, возвращаясь после минирования железной дороги под г.Орша, группа партизан вместе с Жоржем попала в засаду. Завязался неравный бой, в котором Оськин героически погиб. Вспоминаются эпизоды, когда нужно было принять быстрое решение. Однажды я несла за подкладкой пиджака, наброшенного на плечи, найденные в парке патроны. Выйдя из парка, столкнулась с полицейским Ленькой Деминым, бывшим власовцем. Громко смеясь, он подошел ко мне и, пытаясь обнять, спросил: «Куда это одна ходила?». Сначала я растерялась, а затем спустила пиджак с плеч, взяв его в левую руку. Справа шел полицейский и, чтобы не вызвать у него подозрений, пришлось вежливо отвечать на его наглые вопросы, выслушивать его сальные комплименты. В голове колотилась мысль: не звякнули бы патроны в пиджаке. О себе не думала, ведь наши в лесу ждут боеприпасы. В это время навстречу выбежал мой трехлетний братик Леня. «Принеси воды для дяди», - попросила его, а пиджак аккуратно и незаметно опустила на траву возле огорода. Успокоилась только тогда, когда Демин ушел. Через несколько дней патроны были доставлены в отряд. Около картофельного поля был найден ручной пулемет в исправном состоянии. Решила спрятать его до ночи где-нибудь в парке или в кустарнике. Только въехала с прикрепленным к велосипеду пулеметом в парк, навстречу, словно из-под земли появился бывший власовец, а сейчас – один из самых жестоких и коварных полицейский – Хайло. Как быть? Сделала вид, что потеряла равновесие и упала с тропинки в густые заросли крапивы. Тело словно обожгло, зато пулемет был укрыт от посторонних глаз. Ночью перепрятала оружие в надежное место, откуда его через А.Алексеева переправили в отряд.

Нельзя не вспомнить о наших юных помощниках – связных, разведчиках. Это подростки 14-15 лет – Ваня Сазонов, Володя Плашенков и Петя Иванов. Конечно, в город на явку их не пускали, но отдельные задания они выполняли. Связь с ребятами держал один из партизан, остальных они не знали. Мы знали про наших связных, ребят, а они про нас ни слова. Это было нужно для конспирации, т.к. в случае провала не каждый смог бы выдержать пытки. Мальчики распространяли листовки, газету «Рабочий путь». Этот материал доставлял наш самолет с Большой земли в ночное время. А еще приносили из города листовки, напечатанные подпольщиками. С нескрываемой радостью встречало население эти весточки Родины. Закончилась война. Многие наши товарищи погибли при выполнении заданий в тылу врага. Прошли годы, десятилетия мирной жизни. Заросли травой партизанские тропы. Время не пощадило старые землянки, блиндажи. Мы не думали об опасности и смерти. У нас была одна цель: любым способом помочь Родине в борьбе с оккупантами. Нам не нужна была война. Но когда фашистская Германия вероломно напала на нашу мирную страну, все советские люди, как один встали на защиту Родины. Мы были уверены, что враг будет разбит, победа будет за нами. И эта победа свершилась благодаря мужеству, стойкости нашего советского народа. Наша Советская Армия освободила от коричневой чумы все страны Западной Европы, дошла до Берлина и водрузила красное знамя Победы над поверженным рейхстагом. Ю.А.Шебунова (Урожденная Конькова)

Зубакина Фаина Григорьевна. (Родилась 16 июля 1916 года в д. Лоево Смоленского р-на.) Закончила Смоленское педагогическое училище. Работала в Хохловской школе. Во время Великой Отечественной войны участвовала в подпольной организации. Из рассказа Фаины Григорьевны: «Подпольную организацию в д.Хохлово возглавлял Штраухман Виктор Андреевич. Мы с мужем принимали участие в делах организации. Члены организации скрывали подбитых советских летчиков от карательных соединений противника, доставляли оружие и боеприпасы для 8 партизанского отряда, 5-ой партизанской бригады, соединения «13» (полка Гришина), переправляли военнопленных в партизанский отряд из окрестных деревень (Телеши, Марьино, Орефино, Крюково). Место сбора было в лесу д.Хохлво, из леса переправляли в Лоево, оттуда Михайлов А.Г. переправлял дальше. Многих советских людей спасли члены организации от смерти. Переправили в партизанский отряд Шерстюка Петра, Лебедева (летчика из Ленинграда), Штутмана, Горхина, Алексеева (старший сержант, командир отделения особого партизанского полка «13») и других. Впоследствии Штраухман В.А. стал комиссаром 8-го партизанского отряда.