Want to make creations as awesome as this one?

More creations to inspire you

Transcript

славное ПРУТКОВА

ИМЯ

громкое КОЗЬМЫ

200-летие

А.М. ЖЕМЧУЖНИКОВА

ЖЕМЧУЖНИКОВ АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ РУССКИЙ ЛИРИЧЕСКИЙ ПОЭТ, САТИРИК И ЮМОРИСТ ОДИН ИЗ СОЗДАТЕЛЕЙ ЛИТЕРАТУРНОГО ОБРАЗА КОЗЬМЫ ПРУТКОВА ПОЭТ-ГУМАНИСТ, ПРЕДВЕСТНИК ЕСЕНИНА, РУБЦОВА И ЧЕХОВСКОГО СМЕХА Алексей Михайлович Жемчужников родился 10 февраля 1821 года в местечке Почеп Черниговской губернии. В 1822 году семья Жемчужниковых переехала в родовое имение — деревню Павловку Елецкого уезда Орловской губернии. Отец его — Михаил Николаевич Жемчужников — вначале был военным, затем крупным чиновником, сенатором. Мать — Ольга Алексеевна, в девичестве Перовская, принадлежала к известному роду Разумовских-Перовских, который дал крупных политических деятелей, писателей. Ее брат Алексей Алексеевич Перовский известен как писатель Антоний Погорельский, сын ее сестры — Алексей Константинович Толстой. К этому же роду принадлежала Софья Перовская. Детство и отрочество Алексея прошли на деревенском просторе, при матери. Затем он учится в Первой санкт-петербургской гимназии и поступает в Училище правоведения. Он не знал военной муштры, которую в полной мере испытали на себе его братья — Лев, Владимир и Михаил, определенные после смерти матери в Первый кадетский корпус. Один из братьев, Михаил, умер перед самым выпуском из корпуса, не выдержав его сурового режима. Совсем иная атмосфера была в Училище правоведения, где будущий поэт учился с 1835 со 1841 год. Преподаватели развивали в своих питомцах художественный вкус, поощряли творчество. В Училище выходил рукописный журнал, в котором принимал участие и Алексей Жемчужников. Достаточно вольные умонастроения, царившие в тот период среди части преподавателей и учеников, безусловно, благотворнейшим образом сказались на выработке идейной позиции будущего поэта. После окончания Училища Жемчужников состоял на службе в департаменте Сената, в Государственной канцелярии. Именно в это время он, вместе с родными братьями Владимиром и Александром, двоюродным братом А. К. Толстым создаёт образ Козьмы Пруткова, директора Пробирной Палатки, ставший одной из бессмертных литературных масок. Козьма Прутков затмил славой своих создателей. В литературе трудно назвать случай, когда бы литературный псевдоним воспринимался как реальная личность, обрел прочную самостоятельность. Первые произведения за подписью Козьмы Путкова появились в «Современнике» в 1854 году. Это были эпиграммы, басни, афоризмы. И пошли вскоре гулять по свету плоды прутковских раздумий, написанные как литературные шутки. В 1858 году, в 37 лет Алексей Михайлович, имевший все возможности сделать блестящую карьеру, увольняется со службы. По выходе в отставку Алексей Михайлович переезжает из Петербурга в Калугу, где жила его сестра Анна, ставшая к тому времени женой калужского губернатора и соученика Жемчужникова по Училищу правоведения В. А. Арцимовича. Калужский период своей жизни поэт впоследствии назовет «светлым праздником». С Виктором Арцимовичем — весьма либеральным губернатором — Жемчужников был близок по взглядам. Но дело не только в этом. Россия жила в преддверии надвигающихся реформ, решения крестьянского вопроса. И этот, главный тогда, русский вопрос в Калуге вместе с Жемчужниковым обсуждали жившие там декабристы К. П. Оболенский, Г. С. Батеньков, П. Н. Свистунов, С. Н. Кашкин. Круг людей в высшей степени замечательный. Чего стоит один Гавриил Степанович Батеньков, тридцать лет просидевший в одиночном заключении, человек, до глубокой старости сохранивший чистоту и ясность мысли, не растерявший свободолюбивых идеалов молодости, поэт, предвосхитивший искания поэзии XX века. Когда Батеньков умер, Алексей Михайлович писал своей жене: «Я узнал о смерти Гавриила Степановича Батенькова. Мне очень грустно и как-то не верится, чтобы эта колоссальная сильная личность, так много думавшая и страдавшая, перестала жить...» Очевидно, декабрист оказал серьезное воздействие на поэта. В год смерти Батенькова (1861) Жемчужникову исполнилось 42 года. За плечами у него был и шумный успех сочинений Козьмы Пруткова, и публикации собственных произведений в «Современнике», «Отечественных записках», «Библиотеке для чтения», «Русском вестнике». Публикации не очень частые, но все-таки достаточные для того, чтобы составить имя в литературных кругах, чтобы и после десятилетнего затем молчания его еще помнили, считались с его мнением. Жемчужников не печатается с 1859 по 1869 год и почти не пишет в это время. Не присоединившись ни к одному из литературных направлений, строго оценивая свое дарование, он считает свой поэтический голос слишком слабым на фоне сильно звучащих голосов Некрасова и Фета. Вплоть до отъезда в 1863 году за границу Жемчужников живет то в Калуге, то в Москве. Этот период его жизни освящен не только дружбой с близкими по духу людьми, но и семейным счастьем. Его жена Елизавета Дьякова происходила из семьи, связанной дружескими узами с Л. Н. Толстым, к которому поэт до конца дней своих испытывал глубокое уважение. Но не минует Жемчужниковых и горечь утраты, умирает их маленький сын. За границей Алексею Михайловичу будет суждено пережить болезнь и смерть горячо любимой жены (1875). Жемчужников живет в Германии, Швейцарии, Италии, Франции. Старается быть вблизи курортов. Иногда наезжает в Россию, тоска по которой отчетлива в его стихах и письмах того времени. Впрочем, поэт, как всегда, чересчур строг к себе. Такие его стихотворения, как «Современные песни», напечатанные Некрасовым в IV томе «Отечественных записок» за 1870 год, свидетельствуют о глубоком знании и чувствовании происходящего в России. Он выписывал различные русские газеты и журналы, получал письма от родных и друзей, в том числе от Некрасова и Салтыкова-Щедрина. Знание ситуации в России, конечно, не могло не удерживать Жемчужникова от возвращения домой после смерти жены. Однако в 1884 году он возвращается. Год был не из лучших: только что закрыли «Отечественные записки», обрушились новые репрессии на народовольцев. Тяжелая общественная ситуация вызывала у него горячее чувство протеста. Именно с этого времени начинается активный период в творчестве Жемчужникова. Ему предстояло прожить еще почти четверть века, и все эти годы он пишет стихи, которые наконец приносят ему широкую известность. В это время Жемчужников активно участвует в литературно-общественной жизни. Он сближается со многими литераторами того времени, например, с крупным философом и поэтом Владимиром Соловьевым. В нем Жемчужников увидел родственного по духу поэта. Они во многом сходно относились к некоторым фигурам официальной России. В 1900 году литературная общественность Москвы довольно широко отметила 50-летие литературной деятельности Жемчужникова. На юбилейном вечере историк литературы А. Н. Веселовский зачитал поздравительную телеграмму Л. Н. Толстого: «Очень радуюсь случаю напомнить тебе о себе сердечным поздравлением с твоей твердой и благородной пятидесятилетней деятельностью. Поздравляю себя с тоже почти пятидесятилетней с тобой дружбой, которая никогда ничем не нарушалась». После возвращения на родину поэт подолгу живет в провинции. В основном в Тамбове и в Тамбовской губернии, в имении Ильиновке М. А. Боратынского — мужа старшей своей дочери Ольги. Михаил Андреевич приходился родственником знаменитому поэту Евгению Абрамовичу Боратынскому. Здесь в окружении родных, он находил покой, необходимый в преклонные лета. Поэту полюбилась природа Тамбовского края, он часто совершал пешие прогулки по полям, рощам, дубравам. Подолгу стоял он на крутом берегу Цны, любуясь заречными далями. В тихом провинциальном Тамбове семидесятилетнему А. М. Жемчужникову, по его собственному признанию «писалось более чем когда-либо в моей жизни». Здесь же он активно участвовал в культурной жизни края — выступал с лекциями о литературе в учебных заведениях города, читал произведения русских писателей для слушателей народных чтений. Умер поэт в Тамбове в 1908 году, в доме на Араповской улице (ныне улица М. Горького). К сожалению, дом не сохранился. В здании Тамбовского отделения Сбербанка России открыта комната-музей, а на здании мемориальная доска А. М. Жемчужникова. По завещанию похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Памятная плита в г. Тамбов "Уж замолкают соловьи;Уж в рощах ландыши завяли.Во всей красе они цвелиНедели две, и то едва ли;Хоть любовался я весной,Но как-то вскользь и беззаботно...Она мелькнула предо мной,Подобна грезе мимолетной" (с) 14 июня 1893Стенькино «…Истинный патриот должен быть враг всех так называемых «вопросов»! С учреждением такого руководительного правительственного издания даже злонамеренные люди, если б они дерзнули быть иногда несогласными с указанным «господствующим» мнением, естественно, будут остерегаться противоречить оному, дабы не подпасть подозрению и наказанию. Можно даже ручаться, что каждый, желая спокойствия своим детям и родственникам, будет и им внушать уважение к «господствующему» мнению; и, таким образом, благодетельные последствия предлагаемой меры отразятся не только на современниках, но даже на самом отдалённом потомстве». (с) Козьма Прутков: «Проект: о введении единомыслия в России». 1859 год. Интернет-ресурсы: 1. Здесь под небом чужим, я, как гость нежеланный. Ко дню рождения А.Жемчужникова / И. Матвеева - Текст электронный // Сноб: сайт. - 2021. - URL: https://goo.su/40UP (дата обращения: 01.02.2021г). 2. К юбилею А.Жемчужникова / И.В. Стяблина - Текст электронный // Тамбовская универсальная научная библиотека им А.С. Пушкина: сайт. - 2021. - URL: http://www.tambovlib.ru/?view=books.k_jubileju_zhemchuzhnikova (дата обращения: 01.02.2021г). Самарская областная информационно-библиотечная система: 1. Жемчужников, А.М. Стихотворения. - Москва : Советская Россия, 1988. - 332,[1]с. - ISBN = 5-268-00586-3 (В пер.). – Текст: непосредственный. Места хранения: 1Ф-10, 1Ф-11, 1Ф-12, 1Ф-13, 2Ф-16, 1Ф-19, 1Ф-1, 2Ф-21, 1Ф-25, 1Ф-28, 1Ф-30, 1Ф-32, 1Ф-33, 1Ф-34, 1Ф-5, 1Ф-6 Книги в библиотеках г. Самары: 1. Жемчужников, Алексей Михайлович Стихотворения Т. 1 / Жемчужников Алексей Михайлович. — Санкт-Петербург : [б. и.], 1910. — б. о. – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека 2. Жемчужников, Алексей Михайлович Стихотворения: в 2 томах Т. 1 / Жемчужников Алексей Михайлович. — 3-е изд. — Санкт-Петербург : [б. и.], 1901. — 227 с. – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека 3. Жемчужников, Алексей Михайлович Стихотворения: В двух томах Т. 2 / Жемчужников Алексей Михайлович. — 2-е изд. — Санкт-Петербург : [б. и.], 1898. — 256 с. – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека 4. Жемчужников, Алексей Михайлович Стихотворения: В двух томах Т. 2 / Жемчужников Алексей Михайлович. — Санкт-Петербург : [б. и.], 1892. — 254 с. – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека 5. Жемчужников, Алексей Михайлович Песни старости: стихотворения, 1892-1898 гг. / Жемчужников Алексей Михайлович. — Санкт-Петербург : [б. и.], 1900. — VIII, 129 с. – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека 6. Жемчужников, Алексей Михайлович Стихотворения / Жемчужников Алексей Михайлович ; Сост., вступ. ст. и примеч. Бирюкова С. Е. — М. : Сов. Pоссия, 1988. — 332,(1) с. : ил. — (Поэтическая Pоссия). — Содерж.: Стихотворения; Поэмы: Сны; Пророк и я; Неосновательная прогулка; Из Козьмы Пруткова. — ISBN 5-268-00586-3. – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека 7. Жемчужников, Алексей Михайлович Избранное / Жемчужников Алексей Михайлович ; подгот. текста, вступ. ст. Илешина Б. — Тамбов : Книжное изд-во, 1959. — 320 с., 1 л. портр. – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека 8. Жемчужников, Алексей Михайлович Избранные произведения / Жемчужников Алексей Михайлович ; вступ. ст., подгот. текста, примеч. Покусаева Е. — Москва ; Ленинград : Советский писатель, [Ленинградское отделение], 1963. — 415 с., 6 л. ил. — (Библиотека поэта). – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека 9. Жемчужников, Алексей Михайлович Мои воспоминания из прошлого, вып. 2 : В крепостной деревне, 1852-1857 гг. / Жемчужников Алексей Михайлович ; вступ. ст., примеч. Бахрушина С. В. — Ленинград : Сабашниковы М. и С., 1927. — 238 с. – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека

А.М. Жемчужников Прощальные песни (избранные издания) "Прощальные песни Алексея Михайловича Жемчужникова ( 1900-1907 )" " Уже " Песни старости ", появившиеся в 1900г., показали наглядно и убедительно, что дарование А.М.Жемчужникова с годами не только не ослабло и не одряхлело, но, напротив, странно окрепло и выросло. Только в своих старческих стихотворениях А.М.Жемчужников сумел взять совершенно самостоятельный тон, смог показать всю самобытность своей души и поэзии. Той же самобытностью дышат и " Прощальные песни ", которые по свежести и оригинальности своего напева кажутся созданиями юности, хотя автор и признаётся: " С прибавкой лишь трёх лет мне было б девяносто ". Основная прелесть поэзии А.М.Жемчужникова состоит в его умении на всё совершающееся взглянуть со своей самостоятельной точки зрения и эту точку зрения определить ясно, кратко и метко. Говоря о Вл. Соловьёве, он находит для его характеристики такие счастливые слова: " Тот высший мир манил его, где вечность заслонила время ". О том же Вл. Соловьёве он говорит ещё, почти с афористической краткостью и меткостью: " Он на земле был не жилец, а в даль стремившийся прохожий ". Изображая церковную службу, он даёт целую картину одним стихом: " В знойном и струистом блеске освещения "... Как-то по-новому озаряет он знакомый образ, желая выразить предчувствие смерти: " Будто бы тяжёлый занавес пред тайной, хоть ещё не поднят, но уже колышется ". С острой иронией задаёт он вопрос " националисту ": " Ты как же старину взлюбил: как гражданин, - иль антикварий? " И впечатление от таких поразительно удачных оборотов речи, в которых слово торжествует свою победу, передавая мысль со всей отчётливостью, - усиливается ещё тем, что они " оперены " блестящими и лёгкими рифмами. Не насилуя стиха, не притягивая на конец его случайных слов, Жемчужников умеет всегда находить созвучия свежие и неожиданные. Во всей книге почти нет банальных и расхожих рифм, но немало таких, которые появляются в первый раз и самым своим своеобразием заставляют особенно живо воспринять образ или мысль поэта. Сам Жемчужников говорит в одном стихотворении: " Как мне для мысли облик нужен, Так мысль под формой мне нужна ". Действительно, среди " Прощальных песен " нет ни одного стихотворения, которое было бы просто пластинкой фонографа, записавшей полученные извне впечатления. Каждое стихотворение, в своей глубине, есть раздумие над пережитым, оценка его, и это придаёт образам поэта строгую стройность. Но в то же время видно, что каждое слово в стихотворении взвешено и обдумано, поставлено на своё место не случайно, а сознательно, что каждый стих огранён с усердием любителя, понимающего в таких вещах толк. Старый поэт не довольствовался одной " мыслью ", но внимательно искал для неё такого облика, в котором она была бы всего выразительнее; он любил не только " идеи ", но и " слова ". Может быть, в этом соединении культа формы и культа содержания и таится объяснение той молодости, которой веет от старческих стихов А.М.Жемчужникова ". ( В.Я.Брюсов " Прощальные песни " ). Дни жизни моей пронеслись быстролетной чредою.И утро, и полдень, и вечер мои — позади.Всё ближе ночной надвигается мрак надо мною;Напрасно просить: подожди! Так пусть же пылает светильник души среди ночи;Пусть в песнях прощальных я выскажу душу мою,Пока еще сном непробудным смежающий очиКонец не пришел бытию. Пусть выскажу то, о чем прежде молчал я лениво,И то, что позднее мне опытом жизни дано.Моя не заглохла средь терний духовная нива;В ней новое зреет зерно. Добром помяну всё, что было хорошего в жизни;Что ум мой будило, что сердце пленяло мое;В последнем признании выскажу бедной отчизне,Как больно люблю я ее. Напутствовать юное хочется мне поколенье,От мрака и грязи умы и сердца уберечь;Быть может, средь нравственной скверны, иных от паденьяСпасет задушевная речь. А если бы песни мои прозвучали в пустыне,Я всё же сказал бы, им честность в заслугу вменя:«Что сделать я мог, то я сделал, и с миром ты ныне,О жизнь, отпускаешь меня». ИЗБРАННОЕ (Тамбовское книжное издание., 1959г)Выдержки из книги:ВЕРСТА НА СТАРОЙ ДОРОГЕПод горой, дождем размытой,У оврага без мостаПриютилась под ракитойПозабытая верста. Наклонившись набок низко,Тусклой цифрою глядит;Но далеко или близко —Никому не говорит. Без нужды старушка меритПрежний путь, знакомый, свойХоть и видит, а не верит,Что проложен путь иной… 1854 г. * * *Уже давно иду я, утомленный,И на небе уж солнце высоко;А негде отдохнуть в степи сожженной,И все еще до цели далеко. Объятая безмолвием и ленью,Кругом пустыня скучная лежит…Хоть ветер бы пахнул! Летучей теньюИ облако на миг не освежит… Вперед, вперед! За степью безотраднойЗеленый сад, я знаю, ждет меня;Там я в тени душистой и прохладнойНайду приют от пламенного дня; Там жизнию я наслаждаться буду,Беседуя с природою живой;И отдохну, и навсегда забудуТоску пути, лежащего за мной… 1855 г. * * *По-русски говорите, ради бога!Введите в моду эту новизну.И как бы вы ни говорили много,Все мало будет мне… О, вас однуХочу я слышать! С вами неразлучно,Не отходя от вас ни шагу прочь,Я слушал бы вас день, и слушал ночь,И не наслушался б. Без вас мне скучно,И лишь тогда не так тоскливо мне,Когда могу в глубокой тишине,Мечтая, вспоминать о вашей речи звучной. Как русский ваш язык бывает смел!Как он порой своеобразен, гибок!И я его лишить бы не хотелНи выражений странных, ни ошибок,Ни прелести туманной мысли… нет!Сердечному предавшися волненью,Внимаю вам, как вольной птички пенью.Звучит добрей по-русски ваш привет;И кажется, что голос ваш нежнее;Что умный взгляд еще тогда умнее,А голубых очей еще небесней цвет. 1856 г. СЕПТУОР БЕТХОВЕНАБессмысленно, во след за праздною толпой,Я долго, долго шел избитою дорогой…Благоразумием я называл покой,Не возмущаемый сердечною тревогой;Я ни к кому враждой не пламенел; приветГотов был у меня всем встречным без изьятьяНо научить меня не мог бездушный светЛюбить и понимать святое слово: братья! И совестно сказать, что жил я; мне жилось.Ни страсти, ни надежд, ни горя я не ведал;И мыслей собственных я сдерживал вопрос,И на призыв других ни в чем ответа не дал.День за день так текли бесплодные года… Раз я сидел один. Ни раута, ни балаВ тот вечер не было; и, помню я, тогдаМне на душу тоска несносная напала…Меня уже давно без зова навещатьОна повадилась, как верная подруга.В тот раз решился я убежища искатьЗа чайным столиком приятельского круга. Две дамы были там. Наш вялый разговорБыл скучен. Занялись Бетховеном от скуки:Сыграть им вздумалось известный септуор —И дружно раздались пленительные звуки.Мне эта музыка была знакома: ноВ тот вечер мне она особенно звучала… Смотрю — в гостиную открыта дверь; темноВ ней было. Я туда ушел и сел. СначалаВсе слушал, слушал я; потом вторая часть —Andante началось… Глубокое мечтаньеВдруг овладело мной. Чарующую властьИмело чудное аккордов сочетанье!.. Все время прошлое мне вспомнилось; стоялТот призрак предо мною, как смерть безмолвен и бледен.И ясно в первый раз тогда я понимал,Как сердцем сух и черств, как жизнию я беден…И грустно стало мне! Жалел я о себе,Об участи души, надеждами богатой,Средь светской суеты и в мелочной борьбеПонесшей на пути утрату за утратой.Я не с улыбкой скептической читал Невозвратимых дней мной вызванную повесть,Я чувству скорбному простор и волю дал;Заговорила вслух встревоженная совесть.Я честно, искренне покаялся во всем;Я больше пред собой не лгал, не лицемерил; Не мог и не хотел забыть я о былом,Но в обновление свое я твердо верил…И стала музыка отрадней мне звучать…Как будто тяжкий сон прошел, — я пробудился,И веселей смотреть, и легче мне дышать,И сердцем наконец до слез я умилился… 1856 г. * * *Странно! Мы почти что незнакомы —Слова два при встречах и поклон…А ты знаешь ли? К тебе влекомыйСердцем полным сладостной истомы —Странно думать! — я в тебя влюблен! Чем спасусь от этой я напасти?..Так своей покорна ты судьбе,Так в тебе над сердцем много власти…Я ж, безумный, думать о тебеНе могу без боли и без страсти… 1857 г. МЫСЛИТЕЛЮОрел взмахнет могучими крыламиИ, вольный, отрешившись от земли,О немощных, влачащихся в пыли,Не думает, паря под небесами… Но, от мертвящей лжи освободясьИ окрыленный мыслью животворной,Когда для сферы светлой и просторнойТы, возлетев, покинешь мрак и грязь; Когда почувствуешь, как после смраднойИ долго угнетавшей теснотыТрепещет грудь от радости, и тыВдыхаешь воздух чистый и прохладный; О, ты начнешь невольно вспоминатьО доле смертных темной и ничтожной!Взирая сверху, будет невозможноТебе, счастливому, не пожелать, Чтоб братьев, пресмыкающихся долу,Свет истины скорей освободил!..Когда ж они без воли и без сил,Не будут твоему внимать глаголу, — С высот своих ты властно им кричи!Окованных невежественным страхом,Заставь ты их расстаться с тьмой и с прахомИ смелому полету научи!.. 1857 г. 1857 г. ОХОТАС утра я скитаюсь без пользы и толку…Надвинулась новая туча!Бросаю охоту и прячусь под ёлку,Дождем беспрерывным наскуча.А все еще лес оглашает охота,И голос несется собачий…Порскают охотники… выстрелил кто-то…Победу трубит доезжачий.Опять прояснилось. Гляжу я на небо,На влажные леса макушки,На желтое поле созревшего хлеба,На свежую зелень опушки.Стою хоть с ружьем, но без всякой заботы;Мечтаю… Труда никакого…Чу!.. Слышится вновь приближенье охоты,И туча сбирается снова… Раскинулась радуга лентой широкой;Вдали виден дождь полосами;В лесу прокатился гул грома далекий…Вот заяц присел за кустами!Косых-то здесь много, да жаль что не хромых,По мне чересчур они прытки.Попробую, впрочем, я в этого… Промах!Другой уж не будет попытки.Вот гончие след отыскали горячий…А дождик все боле и боле…Порскают, стреляют, трубит доезжачий..Охота, знать, пуще неволи!.. 1857 г. ВОСПОМИНАНИЕ В ДЕРЕВНЕ О ПЕТЕРБУРГЕЖаль, что дни проходят скоро!К возвращенью время близко.Снова, небо скрыв от взора,Тучи там повиснут низко. Ночью, в дождь, слезами словноОбольются там окошки;А на улице безмолвной,Дребезжа, проедут дрожки; Да очнувшись: вора нет ли, —Стукнет палкой дворник сонный;Да визжать на ржавой петлеБудет крендель золоченый… 1857 г. ЗИМНИЕ КАРТИНКИI Первый снег Миновали дождливые дни —Первый снег неожиданно выпал,И все крыши в селе, и плетни,И деревья в саду он усыпал. На охоту выходят стрелки…Я, признаться, стрелок не хорошийНо день целый, спустивши курки,Я брожу и любуюсь порошей. Заходящее солнце укрыв,Лес чернеет на небе румяном,И ложится огнистый отливПолосами по снежным полянам; Тень огромная вслед мне идет,Я конца ей не вижу отсюда;На болоте застынувшем ледИ прозрачен, и тонок, как слюда… Вот снежок серебристый летитВновь на землю из тучки лиловой,И полей умирающий видОблекает одеждою новой… 1857 г. II Еще воспоминание о Петербурге Снова снег пушистый увидали мы,Наискось летящий…Закрутил он к ночи, словно средь зимы,Вьюгой настоящей.Ничего не видно в темное окно;Мокрый снег на стеклах.Будет завтра утром все занесеноНа полях поблеклых… Комната уютна, печка горяча,—Что мне до метели?Далеко за полночь, но горит свечаУ моей постели.Сердце мне сжимают, как перед бедой,Вслед за думой дума:Уж близка неволя с пошлой суетойГородского шума.Этот мир чиновный, этот блеск и шум —Тягостное иго!Нужно мне приволье для свободных дум,Тишина и книга… 1857 г. III 3имняя прогулка в деревне Вид родной и грустный!.. От него нельзяОторваться взору…Тянутся избушки, будто бы скользяВдоль по косогору…Из лощины тесной выше поднялсяЯ крутой дорогой; И тогда деревня мне открылась всяНа горе отлогой.Снежная равнина облегла кругом;На деревьях иней;Проглянуло солнце, вырвавшись лучомИз-за тучи синей. Вон — старик прохожий с нищенской сумойПодошел к окошку;Пробежали сайки, рыхлой полосойПроложив дорожку.Вон — дроздов веселых за рекою вдруг.Поднялася стая;Снег во всем пространстве сыплется как пух,По ветру летая. Голуби воркуют; слышен разговорНа конце селенья;И опять все смолкло, лишь стучит топорЗвонко в отдаленьи.И смотреть, и слушать не наскучит мне,На дороге стоя…Здесь бы жить остаться! В этой тишинеЧто-то есть святое… 1857 г. Зимний вечер в деревнеНа тучах снеговых вечерний луч погас;Природа в девственном покоится убранстве;Уж неба от земли не отличает глаз,Блуждая далеко в померкнувшем пространстве Поземный вихрь, весь день носившийся, утих:Но в небе нет луны, нет блесток в глыбе снежной;Впотьмах кусты ракит и прутья лип нагихРисунком кажутся набросанным небрежно Ночь приближается; стихает жизнь села;Но каждый звук слышней… Вот скрипнули ворота,Вот голосом ночным уж лаять началаСобака чуткая… вдали промолвил кто-то. Вот безотрадная, как приговор судьбы,Там песня раздалась… Она в пустой полянеЗамрет, застонет вновь… То с поздней молотьбыНа отдых по домам расходятся крестьяне. 1857 г. ОСВОБОЖДЕННЫЙ СКВОРЕЦСкворушка, скворушка! Глянь-ко, как пышноДерево гибкие ветви развесило!Солнце сверкает на листьях и слышно,Как меж собой они шепчутся весело. Что ж ты сидишь такой чопорный, чинный?Что не летаешь, не резвишься, скворушка?Хвостик коротенький, нос зато длинныйНожки высокие, пестрое перышко. Вскочишь на ветку, соскочишь обратно;Смотришь лениво на листья зеленые;Петь не поешь, а бормочешь невнятно,Будто спросонья, слова заученные. Ты удивления, птица, достойна;Этаких птиц на свободе не видано;Очень уж что-то смирна и пристойна —В клетке, знать, вскормлена, в клетке воспитана. Скворушка, скворушка, ты с непривычкиЧуешь на воле тоску и лишения;Ты ведь не то, что все прочие птички,Дружные с волею прямо с рождения. Вон как играют! Высоко, высокоВ небе их стая нестройная носится;В поле, в лесу, за рекою далекоСлышится звонкая разноголосица. 1857 г. Интернет-ресурс: 1. Жемчужников А.М. Избранное / А.М. Жемчужников - Текст электронный // LibKing: сайт. - 2018. - URL: https://libking.ru/books/poetry-/poetry/186222-aleksey-zhemchuzhnikov-stihi.html (дата обращения: 01.02.2021г).

Лирика А.М. Жемчужникова Лучшие произведения А.М. Жемчужников СебеВ родной семье певцов почтен не будешь тыНи шумной славою, ли славой долговечной;Но ты оставишь след возвышенной мечты,И скорби искренней, и думы человечной. 1893 г. Осенние журавлиСквозь вечерний туман мне под небом стемневшимСлышен крик журавлей всё ясней и ясней…Сердце к ним понеслось, издалёка летевшим,Из холодной страны, с обнаженных степей.Вот уж близко летят и все громче рыдая,Словно скорбную весть мне они принесли…Из какого же вы неприветного краяПрилетели сюда на ночлег, журавли?.. Я ту знаю страну, где уж солнце без силы,Где уж савана ждет, холодея, земляИ где в голых лесах воет ветер унылый, —То родимый мой край, то отчизна моя.Сумрак, бедность, тоска, непогода и слякоть,Вид угрюмый людей, вид печальный земли…О, как больно душе, как мне хочется плакать!Перестаньте рыдать надо мной, журавли!.. 1871 г. Я музыку страстно люблю, но пороюЯ музыку страстно люблю, но пороюНастроено ухо так нежно, что трубы,Литавры и флейты, и скрипки — не скрою —Мне кажутся резки, пискливы и грубы.Пускай бы звучала симфония так же,Как создал ее вдохновенный маэстро;И дух сохранился бы тот же, и дажеОстались бы те же эффекты оркестра;Но пусть инструменты иные по нотамИсполнят ее,- и не бой барабанаИ вздох, издаваемый длинным фаготом,Дадут нам почувствовать forte* и piano**.Нет, хор бы составили чудный и полныйГул грома, и буря, и свист непогоды,И робкие листья, и шумные волны…Всего не исчислишь… все звуки природы!А пауз молчанье — заменят мгновеньяТаинственной ночи, когда, молчаливый,Мир дремлет и грезит среди упоеньяПрохладною тьмою и негой ленивой.* Громко, сильно (ит.).** Тихо (ит.). Я музыкальным чувством обладаюЯ музыкальным чувством обладаю,Я для любви возвышенной рожденИ ни на что ее не променяю,-Я в стройные созвучия влюблен.Природа — музыка! тебе внимаю…Не умолкая, песнь свою поетВесь мир про жизнь, которою он дышит,-И тот блажен, кто слушает и слышит!О, сколько он узнает и поймет,-Разведав путь в звучащий мир гармоний,-Непонятых поэм, неведомых симфоний!.. Когда душа, расправив крыльяКогда душа, расправив крылья,Дерзает выспренний полет,И я взнесусь не без усильяВо область чистую высот, —Как мяч, взлетевший ввысь невольно,К земле я падаю, спеша;И снова в узах жизни дольнойЗадремлет грешная душа. 1895 г.Полевые цветыПолевые цветы на зеленом лугу…Безучастно на них я глядеть не могу.Умилителен вид этой нежной красыВ блеске знойного дня иль сквозь слезы росы;Без причуд, без нужды, чтоб чья-либо рукаОхраняла ее, как красу цветника;Этой щедрой красы, что, не зная оград,Всех приветом дарит, всем струит аромат;Этой скромной красы, без ревнивых забот:Полюбуется ль кто или мимо пройдет?..Ей любуюся я и, мой друг, узнаюДушу щедрую в ней и простую твою.Видеть я не могу полевые цветы,Чтоб не вспомнить тебя, не сказать: это ты!Тебя нет на земле; миновали те дни,Когда, жизни полна, ты цвела, как они…Я увижу опять с ними сходство твое,Когда срежет в лугу их косы лезвие… 1877 г.Первый снегПоверхность всей моей усадьбыСегодня к утру снег покрыл…Подметить все и записать бы,-Так первый снег мне этот мил! Скорей подметить! Он победуУступит солнечному дню;И к деревенскому обедуУж я всего не оценю. Там, в поле, вижу черной пашниС каймою снежной борозду;Весь изменился вид вчерашнийВкруг дома, в роще и в саду. Кусты в уборе белых шапок,Узоры стынущей воды,И в рыхлом снеге птичьих лапокЗвездообразные следы… По-русски говорите, ради богаПо-русски говорите, ради бога!Введите в моду эту новизну.И как бы вы ни говорили много,Всё мало будет мне… О, вас однуХочу я слышать! С вами неразлучно,Не отходя от вас ни шагу прочь,Я слушал бы вас день, и слушал ночь,И не наслушался 6. Без вас мне скучно,И лишь тогда не так тоскливо мне,Когда могу в глубокой тишине,Мечтая, вспоминать о вашей речи звучной. Как русский ваш язык бывает смел!Как он порой своеобразен, гибок!И я его лишить бы не хотелНи выражений странных, ни ошибок,Ни прелести туманной мысли… нет!Сердечному предавшися волненью,Внимаю вам, как вольной птички пенью.Звучит добрей по-русски ваш привет;И кажется, что голос ваш нежнее;Что умный взгляд еще тогда умнее,А голубых очей еще небесней цвет. 1856 г.На той же я сижу скамейкеНа той же я сижу скамейке,Как прошлогоднею весной;И снова зреет надо мнойОжившей липы листик клейкий. Опять запели соловьи;Опять в саду — пора цветенья;Опять по воздуху теченьеАроматической струи. На всё гляжу, всему внимаюИ, солнцем благостным пригрет,Опять во всем ловлю приветК земле вернувшемуся маю. Вновь из соседнего леску,Где уже ландыш есть душистый,Однообразно, голосистоКо мне доносится: ку-ку!.. За цвет черемухи и вишни,За эти песни соловья,За всё, чем вновь любуюсь я,-Благодарю тебя, всевышний! Возвращение холодовОпять погода стужей дышит;Зато на окнах, сквозь лучи,Мороз опять узоры пишетСвоей серебряной парчи. Хотя природою отсрочен,Казалось, близкий ледоход —Но нет причин пенять мне оченьНа мёрзлый снег, на прочный лёд. Меня приятно греют печи;И хоть старик, но не больной,Без нетерпенья жду я встречиС ещё далёкою весной. На солнце в комнатах не чахнутАзалий нежные цветы,И гиацинты сильно пахнут,Как славно кудри завиты. Когда бы сердце не щемилоОт этих ужасов войны,Как бытие мне было б милоБез всяких прелестей весны. О, бытие!.. Мне в нём отрада.И сознаю я, и дивлюсь,Как человеку мало надо,Покуда чуток жизни вкус. Последняя пристаньМне во дни печали ум мой рисовалГрустную картину:Зимний день в деревне. Я один. НасталЧас моей кончины… И в окно гляжу я: вихрь не унялся,Все сердито воет;Уж мой дом он скоро, снегом занеся,От прохожих скроет. Вкруг меня так пусто, словно край земли —Мой приют далекий…Расстаюсь я с жизнью, ото всех вдали,В тишине глубокой… СнегУж, видимо, ко сну природу клонитИ осени кончается пора.Глядя в окно, как ветер тучи гонит,Я нынче ждал зимы еще с утра. Неслись они, как сумрачные мысли;Потом, сгустясь, замедлили свой бег;А к вечеру, тяжелые, навислиИ начали обильно сыпать снег. И сумерки спуститься не успели,Как всё — в снегу, куда ни поглядишь;Покрыл он сад, повис на ветвях ели,Занес крыльцо и лег по склонам крыш. Я снегу рад, зимой здесь гость он редкий;Окрестность мне не видится вдали,За белою, колеблющейся сеткой,Простертою от неба до земли. Я на нее смотрел, пока стемнело;И грезилось мне живо, что за ней,Наместо гор,- под пеленою белойРодная гладь зимующих полей. Забытые словаСлова священные, слова времен былых,Когда они еще знакомо нам звучали…Увы! Зачем же, полн гражданственной печали,Пред смертью не успел ты нам напомнить их?Те лучшие слова, так людям дорогие,В ком сердце чувствует, чья мыслит голова:Отчизна, совесть, честь и многие другиеЗабытые слова. Быть может, честное перо твое могло бЛюбовь к отечеству напомнить «патриотам»,Поднять подавленных тяжелым жизни гнетом;Заставить хоть на миг поникнуть медный лоб;Спасти обрывки чувств, которые остались;Уму отвоевать хоть скромные права;И, может быть, средь нас те вновь бы повторялисьЗабытые слова. Преемника тебе не видим мы пока.Чей смех так зол? и чья душа так человечна?О, пусть твоей души нам память будет вечна,Земля ж могильная костям твоим легка!Ты, правдой прослужив весь век своей отчизне,Уж смерти обречен, дыша уже едва,Нам вспомнить завещал, средь пошлой нашей жизни,Забытые слова. ВеснаПриветствую тебя, веселая весна!Блестя, звуча, благоухая,И силы жизненной, и радости полна,—Как ты красива, молодая! Лицом к лицу с тобой один бродя в лесуИ весь твоим подвластен чарам,Советы я себе разумные несу,Как подобает людям старым. Я говорю себе: «Смотри почаще вниз;Везде цветок увидишь нежный;Душистых ландышей здесь массы; берегись,Чтоб их не смять ногой небрежной. Старайся уловить и света, и тенейИгру в причудливых узорах,И кашель сдерживай, чтоб слышались яснейНапевы птиц и листьев шорох». В ЕвропеПосмотришь, все немцы в лавровых венках,Во Франции — мир и порядок;А в сердце всё будто бы крадется страх,И дух современный мне гадок. Кулачное право господствует вновь,И, словно нет дела на свете,Нам жизнь нипочем, и пролитая кровьНам видится в розовом цвете. Того и гляди что еще будет взрыв,И воины, злы без границы,Могильные всюду кресты водрузив,Крестами украсят петлицы. Боюсь я, что мы, опорожнив свой лобОт всех невоенных вопросов,Чрез год не поймем, что за зверь — филантроп,И спросим: что значит — философ? Тем больше, что в наши мудреные дниЗабрали весь ум дипломаты,И нужны для мира — с пером лишь они,Да с новым оружьем солдаты. Два дела в ходу: отрывать у людейОт туловищ руки и ногиДа, будто во имя высоких идей,Свершать без зазора подлоги. Когда же подносят с любезностью в дарСвободу, реформы, науку,-Я, словно как в цирке, все жду, что фиглярПред публикой выкинет штуку. Все речи болезненно режут мой слух,Все мысли темны иль нечисты…На мирную пальму, на доблестный духМне кажут вотще оптимисты. Вид символа мира им сладок и мил,По мне — это чуть ли не розга;Где крепость им чудится нравственных сил,Там мне — размягчение мозга… О, жизньО, жизнь!Я вновь ее люблюИ ею вновь любим взаимно…Природы друг, я в ней ловлюВсе звуки жизненного гимна; Я исцелен от слепоты,Красу весны я вижу сноваИ подмечаю все чертыЕе стремления живого. На ниве колос уж высок,Уже густа трава в поляне;Уже пчела и мотылекС цветов сбирают много дани; Уж тень дает зеленый лесИ, полон тайны, шепчет что-то;Уж полдень пламенный с небесВсё кроет знойной позолотой; С душистой яблони ужеДол убелен слетевшим цветом…Весна стоит на рубеже,Где ждет ее слиянье с летом. Бродить я вышел вдоль полей,Весь впечатленьям предан внешним;Заботы все души моей —О настоящем и о здешнем. Забот я этих не гоню,Иных пока не призываю,-Весь предан солнечному дню,Весь предан радостному маю! Кровь льется в жилах горячо;Есть чувство бодрости и мощи;Кукушка много лет ещеСулит любезно мне из рощи; Привет мне добрый шлют поля,Подобный дружбы поцелую,И ветерок, со мной шаля,Мне треплет бороду седую… О, жизнь! Я ею вновь любимИ вновь люблю ее взаимно…Стихом участвую моимЯ в хоре жизненного гимна. Глухая ночьТемная, долгая зимняя ночь…Я пробуждаюсь среди этой ночи;Рой сновидений уносится прочь;Зрячие в мрак упираются очи. Сумрачных дум прибывающий рядБыстро сменяет мои сновиденья…Ночью, когда все замолкнут и спят,Грустны часы одинокого бденья. Чувствую будто бы в гробе себя.Мрак и безмолвье. Не вижу, не слышу…Хочется жить, и, смертельно скорбя,Сбросить я силюсь гнетущую крышу. Гроба подобие — сердцу невмочь;Духа слабеет бывалая сила…Темная, долгая зимняя ночьТишью зловещей меня истомила. Вдруг, между тем как мой разум больнойГрезил, что час наступает последний,—Гулко раздался за рамой двойнойБлаговест в колокол церкви соседней. Слава тебе, возвеститель утра!Сонный покой мне уж больше не жуток.Света и жизни настанет пора!Темный подходит к концу промежуток! Ранней осени подарокРанней осени подарок —Голубой, прозрачный день…Полдень блещущий не жарок;Не нужна густая тень. Близ пути, под дикой грушей,На траве скамья стоит;«Сядь сюда! Смотри да слушай!»Мне как будто говорит.Сел. Смотрю кругом и внемлю.Долго, кажется, сижу…То на небо, то на землюС благодарностью гляжу. Нет болтливого народу…Тишина… Лишь мошек ройВсё про ясную погодуРаспевает надо мной… Конь КалигулыТак поиграл в слова Державин,Негодованием объят.А мне сдается (виноват!),Что тем Калигула и славен,Что вздумал лошадь, говорят,Послать присутствовать в сенат.Я помню: в юности пленялаЕго ирония меня;И мысль моя живописалаВ стенах священных трибунала,Среди сановников, коня.Что ж, разве там он был некстати?По мне — в парадном чепракеЗачем не быть коню в сенате,Когда сидеть бы людям знатиУместней в конном деннике?Что ж, разве звук веселый ржаньяБыл для империи вреднейИ раболепного молчанья,И лестью дышащих речей?Что ж, разве конь красивой мордойНе затмевал ничтожных лицИ не срамил осанкой гордойЛюдей, привыкших падать ниц?..Я и теперь того же мненья,Что вряд ли где встречалось намТакое к трусам и к рабамВеликолепное презренье. На РодинеОпять пустынно и убого;Опять родимые места…Большая пыльная дорогаИ полосатая верста! И нивы вплоть до небосклона,Вокруг селений, где живетВсё так же, как во время оно,Под страхом голода народ; И все поющие на волеЖильцы лесов родной земли —Кукушки, иволги; а в поле —Перепела, коростели; И трели, что в небесном сводеНа землю жаворонки льют…Повсюду гимн звучит природе,И лишь ночных своих мелодийЕй соловьи уж не поют. Я опоздал к поре весенней,К мольбам любовным соловья,Когда он в хоре песнопенийПоет звучней и вдохновенней,Чем вся пернатая семья… О, этот вид! О, эти звуки!О край родной, как ты мне мил!От долговременной разлукиКакие радости и мукиВ моей душе ты пробудил!.. Твоя природа так прелестна;Она так скромно-хороша!Но нам, сынам твоим, известно,Как на твоем просторе тесноИ в узах мучится душа… О край ты мой! Что ж это значит,Что никакой другой народТак не тоскует и не плачет,Так дара жизни не клянет? Шумят леса свободным шумом,Играют птицы… О, зачемЛишь воли нет народным думамИ человек угрюм и нем? Понятны мне его недугиИ страсть — все радости свои,На утомительном досуге,Искать в бреду и в забытьи. Он дорожит своей находкой,И лишь начнет сосать тоска —Уж потянулась к штофу с водкойЕго дрожащая рука. За преступленья и порокиЕго винить я не хочу.Чуть осветит он мрак глубокий,Как буйным вихрем рок жестокийЗадует разума свечу… Но те мне, Русь, противны люди,Те из твоих отборных чад,Что, колотя в пустые груди,Всё о любви к тебе кричат. Противно в них соединеньеГордыни с низостью в борьбе,И к русским гражданам презреньеС подобострастием к тебе. Противны затхлость их понятий,Шумиха фразы на летуИ вид их пламенных объятий,Всегда простертых в пустоту. И отвращения, и злобыИсполнен к ним я с давних лет.Они — «повапленные» гробы…Лишь настоящее прошло бы,А там — им будущего нет… 1884 г.Гляжу ль на детей и грущуГляжу ль на детей и грущуСреди опустелого дома —Всё той же любви я ищу,Что в горе так сердцу знакома… К тебе, друг усопший, к тебеВзываю в безумной надежде,Что так же ты нашей судьбеРодна и причастна, как прежде. Всё мнится — я долгой тоской,Так больно гнетущей мне душу,Смущу твой холодный покой,Твое безучастье нарушу; Всё жду, что в таинственном снеМне явишься ты, как живая,И скажешь с участьем ко мне:«Поплакать с тобою пришла я»… Странно, Мы почти что незнакомыСтранно! Мы почти что незнакомы —Слова два при встречах и поклон…А ты знаешь ли? К тебе влекомыйСердцем, полным сладостной истомы,-Странно думать!- я в тебя влюблен! Чем спасусь от этой я напасти?..Так своей покорна ты судьбе,Так в тебе над сердцем много власти…Я ж, безумный, думать о тебеНе могу без боли и без страсти… КонченоКончено. Нет ее. Время тревожное,Время бессонный ночей,Трепет надежды, печаль безнадежная,Страх и забота о ней; Нежный уход за больной моей милою;Дума и ночи и дня…Кончено! Всё это взято могилою;Больше не нужно меня. О, вспоминать, одинокий, я стану лиНочи последних забот —Сердце из бездны, куда они канули,Снова их, плача, зовет. Ночь бы одну еще скорбно-отрадную!Я бы, склонясь на кровать,Мог поглядеть на тебя, ненаглядную,Руки твои целовать… Друг мой, сама ты помедлить желала бы,Лишь бы я был близ тебя;Ты бы еще пострадала без жалобы,Только пожить бы любя. Где ж этот зов дорогого мне голоса?Взгляд за услугу мою?Взгляд, когда ты уже с смертью боролася,Всё говоривший: люблю! Эта любовь, эта ласка прощальная,Глаз этих добрый привет…Милая, кроткая, многострадальная,Нет их уж более, нет!.. Ночное свидание В ту пору знойную, когда бывают грозыИ ночи пред дождем прохладны и теплы;В саду бушует ветр; в аллеях, полных мглы,Дубы качаются и мечутся березы;И ты в шумящий сад, один, в такую ночьПойдешь на тайное свиданье в час условный,-Умей обуздывать игру мечты любовной,Старайся страстное влеченье превозмочь.Не представляй себе, пока желанной встречиМиг не настал еще, как трепетную грудь,Ланиты жаркие и молодые плечиТы будешь лобызать свободно. Позабудь,Как прежде их ласкал. Послушный нетерпенью,Вслед за мелькнувшею в куртине белой теньюТы не спеши. Вот тень еще. Взгляни назад —Вон пробежала тень… и там, и там… Весь садНаполнен по ночам тенями без названья.В дали темнеющей послышится ли зов —Не обращайся вспять, не напрягай вниманья…Тот голос не ее. Здесь много голосов,Под гнетом чуждой нам, какой-то странной грезыВедущих меж собой невнятный разговорИль порознь шепчущих… Как страстен этот хор!То вздохи томные послышатся, то слезы…Вокруг тебя обман; но правда впереди.Тебя ждет счастие, и ты спокойно жди.И трепетом твой дух займется сладострастным,Когда вдруг шепотом таинственным, но ясным«Я здесь» произнесут знакомые уста;И взгляда зоркого виденье не обманет,Когда увидишь ты: рука из-за кустаТебя и с робостью и с нетерпеньем манит. Интернет - ресурс: 1. Жемчужников А.М. Стихи / А.М. Жемчужников - Текст электронный // Культура. РФ: сайт. - 2020. - URL: https://www.culture.ru/literature/poems/author-aleksei-zhemchuzhnikov (дата обращения: 01.02.2021г).

Алексей Жемчужников в воспоминаниях М.А. Боратынского Михаил Андреевич Боратынский М.А. Боратынский писал: "Отец моей жены Алексей Михайлович Жемчужников тоже переехал в 1897-м году в Тамбов, чтобы быть с нами. После свадьбы старшей дочери он стал жить с младшей Настей сперва в Стенькине Рязанской губернии у Мерхелевича, а затем частью в Москве, а большей частью в Петербурге. Переехав в Тамбов, он прожил в нем (за исключением своего юбилейного 1901 года, который провел в Петербурге) до самой своей смерти, т.е. до 1908 года. В городе он проводил только зимы, а на каждое лето, начиная с 1894 года, переезжал в Ильиновку, которую очень полюбил и в которой написал немало своих наилучших произведений. Некоторые стихи им были написаны прямо под впечатлением Ильиновки, напр.: «Лесок при усадьбе», «Желтая муха», «Липы», «Родная природа», посвященная моей жене и др. Много было снято мною фотографий, обрисовывающих частную повседневную жизнь Алексея Михайловича в Ильиновке и в Тамбове». М.А. Боратынский вспоминал о А.М. Жемчужникове: "Первое мое знакомство с Алексеем Михайловичем Жемчужниковым, моим будущим тестем, было в имении мужа племянницы его, Мерхелевич, Рязанской губ. - Стенькине - весной 1892 года. Я приезжал просить его согласия на брак с его дочерью вдовой Ольгой Алексеевной Рорец, с которой познакомился в Москве у наших общих родственников. Мы были очень оба взволнованы этой встречей и ничего, как мне помнится, не успели сказать друг другу, а прямо бросились друг другу в объятия. Этим было все сказано, и с этой минуты мы стали близки друг к другу, и отношения сразу установились между нами как у отца с сыном. Я был вдовцом и имел четырех детей от первого брака, и эти дети нашли в лице моего тестя настоящего во всех отношениях дедушку, который совершенно искренне не боялся впоследствии различию между этими внуками и родными детьми его дочери (это достаточно доказывает наши семейные отношения). А.М. Жемчужников в усадьбе Боратынских Ильиновка. Тамбовская губерния.Фото 1890-х гг. Алексей Михайлович по просьбе дочерей решился издать свои стихотворения лишь незадолго до моего знакомства с ним. Я имел весьма слабое понятие о его поэзии и первое, что я сделал после моего свидания с ним - это начал знакомиться с его стихотворениями, изданными в двух томах. Меня сразу поразила глубина мысли и сила убеждения, которые все время оставались неизменными. Затем я заметил, что стихи напечатаны в хронологическом порядке и что они в том же хронологическом порядке становятся все лучше и сильнее. Эта особенность его поэзии не ослабевать, а все более и более совершенствоваться, замечается, по-моему, и в позднейших его произведениях - в «Песнях старости», изданных уже после его кончины «Прощальных песнях».Алексею Михайловичу было 71 год, когда я с ним познакомился, но для этих лет он казался молодым человеком - всегда жизнерадостный, любил и наслаждался жизнью с благодарностью. Здоровья он был некрепкого и вел очень правильный и скромный образ жизни. В Стенькине он жил в семье своей племянницы - дочери Льва Михайловича Жемчужникова (художника). Дочери его, Ольга и Анастасия Алексеевны, тоже временами жили с ним, особенно старшая Ольга. Дом был большой, хорошо обставленный, хозяева милые и радушные, потому Алексею Михайловичу жилось хорошо и вполне удобно. Все относились к нему с любовью и уважением. Жизнь протекала очень правильно, по строго установленному расписанию, как вообще бывает в деревенских помещичьих семьях. В известные часы привозилась почта, читались письма, газеты, по вечерам играли в карты и винт по маленькой, или же раскладывался пасьянс, чем очень любил заниматься Алексей Михайлович. Жемчужников с дочерьми в усадьбе Боратынских Ильиновка. Тамбовская губерния. Фото 1890-х гг. Дочери Алексея Михайловича, обе музыкантши, иногда вечером играли в четыре руки и чаще всего симфонии Бетховена, которые особенно любил Алексей Михайлович. Вообще он очень любил, интересовался и понимал музыку, которую очень много слушал, долго живя за границей. В Стенькине Алексей Михайлович жил до осени 1893 года и на зиму переехал с младшей дочерью в Москву. В Москве он сильно заболел, было что-то вроде воспаления легких. И весною, когда установилась дорога, я поехал из своего имения, где жил с семьей, в Москву и привез Алексея Михайловича к себе, в деревню Ильиновку Кирсановского уезда Тамбовской губ. Здесь он вполне поправился и осенью поехал с младшей дочерью в свое имение Павловку Елецкого уезда Орловской губ., а оттуда на зиму в Петербург. Имение мое, Ильиновка, ему очень понравилось своим живописным расположением, и очень наслаждался своим пребыванием в моей семье, которая теперь стала для него родной. У него уже был родной внук - маленький Володя - мой сын от второго брака. Летом мне удалось сделать несколько любительских фотографических снимков, которые увековечили некоторые эпизоды из нашей жизни. С внуками Здесь Алексей Михайлович познакомился с соседями - с моими родственниками Чичериными, Боратынскими и баронессой Дельвиг. Две старушки Боратынские и жена Владимира Николаевича Чичерина, брата Бориса Николаевича Чичерина, были родными племянницами поэта Евгения Абрамовича Боратынского, а их единоутробная сестра Елизавета Антоновна баронесса Дельвиг была дочерью поэта А.А. Дельвига, друга Пушкина. Старушки Боратынские и Дельвиг жили в 5-ти верстах от моего имения, в с. «Мара», в которой некогда жил поэт Евгений Абрамович и мать. Чичерины жили в своем имении «Сергиевка» в двух верстах от Ильиновки. Так как эти соседи принадлежали к тому же поколению, к которому принадлежал Алексей Михайлович Жемчужников, то нашлись общие знакомые и общие интересы. Вообще чувствовалось, что Алексею Михайловичу было в наших местах приятно и хорошо - он был еще достаточно крепок, чтобы делать с нами большие прогулки пешком. Особенно он любил ходить в рощу Лопатню и разговаривать с лесными караульщиками. Ему ужасно нравилась эта жизнь в лесу среди птиц и тишины, и он часто говорил, что если он был бы бедным крестьянином, то выбрал бы себе именно службу лесника. А.М. Жемчужников с внуком в Ильиновке. Тамбовская губерния.Фото 1890-х гг. Алексей Михайлович до самой смерти наслаждался природой как очень немногие. Он особенно любил наблюдать за жизнью природы и восторженно удивлялся той роскошью, которой она себя обставляет. Иногда он умилялся, глядя на сорванный им маленький полевой цветочек - его поражали мелкие подробности и полная законченность этой работы природы. Удивительной была чистота и прозрачность души. Он никогда не скучал, потому что всегда был занят, и все его занимало. Он долго мог смотреть и наблюдать муху, букашку или птичку и это наполняло его жизнью, которую он с благодарностью насаждался. Он душевно любил Россию и искренно скорбел о ней. Скорбь свою он изливал в своих стихах. Он так желал видеть Россию более счастливой и более свободной. Как он радовался Манифесту 17 октября и как негодовал на крайние политические партии, которые затеяли между собой борьбу, тормозили естественное мирное развитие страны, возвещенное с высоты престола. Фото 1900-гг. Так как Алексей Михайлович не был поэтом ремесленником, то иногда ему не писалось очень долго, почему в его литературной работе встречались большие промежутки времени. Стихи у него являлись внезапно - для него самого неожиданно. Придет, бывало, из своей комнаты на утренний чай и скажет: «А я сегодня ночью написал стихотворение, - оно еще требует отделки, но окончено». Причем иногда говорил, что мысль, т.е. сюжет этого стихотворения, давно уже сидит в голове, иногда являясь, иногда пропадая, и вдруг этой ночью сразу же вылилось.Иногда, как он рассказывал, у него выходил конец стихотворения, а уже затем начало и середина, как придется. У него была привычка вечером долго читать в кровати. До самой смерти он читал без очков (он был близорук в молодости и носил пенсне). Если являлось настроение писать, он вставал, надевал халат и записывал свои мысли. Раз написав стихотворение, он начинал его отделывать. Он был так самолюбив, строг к себе и вместе с тем скромен, что только тогда успокаивался, когда вновь написанное стихотворение вполне одобрялось нами, кому он предварительно прочитывал. Иногда и одобряемое стихотворение им поправлялось и изменялось, и всегда можно сказать к лучшему. А иногда были случаи, что его стихотворение переставало ему нравиться, когда оно появлялось в печати. Он страшно боялся сам себя пережить и очень просил откровенно ему сказать, когда он начнет слабеть в своем литературном даровании. Нам не пришлось удовлетворить его просьбу, так как дарование его не только не началось слабеть, но, напротив, его последние стихотворения чуть ли не самые сильные и лучшие. Алексей Михайлович скончался на 88-м году жизни 25-го марта 1908 года, а последнее стихотворение Льву Николаевичу Толстому он написал 5-го марта, т.е. за 20 дней до кончины. А.М. Жемчужников в кресле, подаренном ему в год 50-летия литературной деятельности.Дом Евсюковой на ул. Араповской в Тамбове. Фото начала 1900-х гг.Он скончался в Тамбове, где проводил зимы в последние года в доме Евсюковой на Араповской улице, где он нанимал небольшую, но уютную квартиру.Я служил в Тамбовском губернском земстве и потому тоже жил с семьей в этом же городе. Алексей Михайлович жил с младшей дочерью Анастасией Алексеевной, а когда она уезжала в Петербург или за границу, то оставался с преданным камердинером и посещался почти ежедневно своей старшей дочерью Ольгой Алексеевной, моей женой. Он любил свою одинокую, спокойную жизнь, которая давала ему возможность работать без помехи. Часто он приглашал нас обедать к себе и вечером составлялся винт, причем в числе партнеров приглашалась часто очень милая умная и образованная старушка Зинаида Ивановна Мордвинова. На лето семья моя переезжала в Ильиновку, и Алексей Михайлович следовал за ней, а я туда ездил по субботам, а иногда брал более продолжительные отпуска. Деревенская жизнь действовала на него успокоительно, и он вполне наслаждался природой и душевным отдыхом, что вылилось в его последних стихотворениях, написанных в Ильиновке, вдали от городской жизни и шума. В некоторых из них проглядывается спокойная грусть приближающегося конца, как например, «Летний зной», «Лесок при усадьбе», «Погибшая нива», «Желтая муха», «Липы», «Родная природа», «Послание к старикам о природе» и «О, когда б мне было можно»… Стихотворения Алексея Михайловича печатались по мере их появления на свет, почти исключительно в «Вестнике Европы». Первое издание его стихотворений в двух томах было в 1892 году, затем в 1900-м году появился небольшой томик «Песни старости»; наконец, в 1908 году были изданы, уже после его кончины, его последние стихотворения под заглавием «Прощальные песни»". Интернет-ресурс: 1. А.Жемчужников в воспоминаниях / М.А. Боратынский - Текст электронный // 2S5: сайт. - 2020. - URL: https://goo.su/40WH (дата обращения: 01.02.2021г).

Козьма ПРУТКОВ Творческое альтер-эго братьев Жемчужниковых и Алексея Толстого Создатели образаПисатель Козьма Прутков — уникальнейшее явление для русской литературы. В середине 19 века данную литературную маску для своих публикаций использовали братья Алексей, Александр и Владимир Жемчужниковы, а также известный поэт и драматург, который по совместительству приходился двоюродным братом Жемчужниковых, Алексей Константинович Толстой. Немаловажную роль в создании особого литературного наследия Пруткова сыграли Александр Аммосов (предположительно, написал несколько басен, в том числе «Пастух, молоко и читатель») и поэт, прозаик, автор известнейшей сказки в стихах «Конёк-Горбунок» Петр Павлович Ершов. Литературная маска. Зарождение «Прутковский кружок» начал свою литературную деятельность в 1851 году в деревне Павловке Елецкого уезда, которая являлась родовым имением семьи Жемчужниковых. Алексей Толстой лето того года провел вместе со своими двоюродными братьями, упражняясь в пробе пера, веселясь и насмешничая. Всех их объединяла любовь к литературе. Именно в Павловке появляются первые басни, принадлежащие перу Пруткова — «Незабудки и запятки», «Кондуктор и тарантул» и «Цапля и беговые дрожки». Козьма Прутков со своими создателями В письме литературоведу Александру Николаевичу Пыпину младший из братьев Жемчужниковых, Владимир, сообщил, что басня «Незабудки и запятки» была придумана Александром Жемчужниковым «исключительно ради шутки», и уже при содействии старшего брата Алексея были придуманы остальные басни. Тогда образа Козьмы Пруткова ещё не существовало, но эти басни «зародили кое-какие мысли» у братьев о создании нового автора на литературном небосклоне империи. В 1852-м «автор» получает имя Кузьма (Козьма). Одна из версий его происхождения гласит, что Прутков получил своё имя от крепостного камердинера семьи Жемчужниковых. Именем Кузьма подписывались все произведения автора вплоть до его «смерти» в 1863 году. После он становится известен читателям как Козьма Прутков. Художником Львом Жемчужниковым в соавторстве с коллегами Бейдеманом и Лагорио создается портрет Козьмы, который позже войдет во все собрания сочинений автора. Портрет Козьмы Пруткова Портрет Козьмы Пруткова создали к несостоявшемуся изданию 1853/54 годов тогдашние студенты Академии художеств, занимавшиеся и жившие вместе: Лев Михайлович Жемчужников, будущий профессор Александр Егорович Бейдеман и Лев Феликсович Лагорио. Козьма Прутков. Портрет В «Биографических сведениях о Козьме Пруткове» подробно описан этот его единственный прижизненный «портрет, отпечатанный в том же 1853 году в литографии Тюлина, в значительном количестве экземпляров. Тогдашняя цензура почему-то нe разрешила выпуска этого портрета; вследствие этого не состоялось и все издание. В следующем году оказалось, что все отпечатанные экземпляры портрета, кроме пяти, удержанных издателями тотчас по отпечатании, пропали, вместе с камнем, при перемене помещения литографии Тюлина, вот почему при настоящем издании приложена фотогиалотипная копия, в уменьшенном формате, с одного из уцелевших экземпляров того портрета, а не подлинные оттиски. Дорожа памятью о Козьме Пруткове, нельзя не указать и тех подробностей его наружности и одежды, коих передачу в портрете он вменял художникам в особую заслугу; именно: искусно подвитые и всклоченные, каштановые, с проседью, волоса; две бородавочки: одна вверху правой стороны лба, а другая вверху левой скулы; кусочек черного английского пластыря на шее, под правою скулой, на месте постоянных его бритвенных порезов; длинные, острые концы рубашечного воротника, торчащие из-под цветного платка, повязанного на шее широкою и длинною петлею; плащ-альмавива, с черным бархатным воротником, живописно закинутый одним концом за плечо; кисть левой руки, плотно обтянута я белою замшевою перчаткою особого покроя, выставленная из-под альмавивы, с дорогими перстнями поверх перчатки (эти перстни были ему пожалованы при разных случаях). Когда портрет Козьмы Пруткова был уже нарисован на камне, он потребовал, чтобы внизу была прибавлена лира, от которой исходят вверх лучи. Художники удовлетворили это его желание, насколько было возможно в оконченном уже портрете; но в уменьшенной копии с портрета, приложенной к настоящему изданию, эти поэтические лучи, к сожалению, едва заметны». Стихотворение Козьмы Пруткова «Мой портрет», представляет наиболее характерные черты творчества и духовного облика поэта. Мой портрет Когда в толпе ты встретишь человека, Который наг; 1 Чей лоб мрачней туманного Казбека, Неровен шаг; Кого власы подъяты в беспорядке; Кто, вопия, Всегда дрожит в нервическом припадке, – Знай: это я! Кого язвят со злостью вечно новой, Из рода в род; С кого толпа венец его лавровый Безумно рвет; Кто ни пред кем спины не клонит гибкой, Знай: это я!.. В моих устах спокойная улыбка, В груди – змея! Биография Козьмы Пруткова Стоит отметить, что Козьма Прутков является ярким примером литературной маски с хорошо продуманной биографией, что довольно проблематично встретить в литературе того времени. Точно известна его дата рождения — 11 (23 по новому стилю) апреля. При этом существуют расхождения среди биографов по поводу года рождения. Одни из исследователей жизни писателя упоминают 1801-й, в свою очередь, другие — 1803-й год. Козьма Прутков был женат. В браке с Антонидой Проклеветантовой родилось много детей, из которых дожили до зрелого возраста 6 сыновей и 4 дочки. После отставки со службы юнкером Козьма служил при министерстве финансов (в Пробирной Палатке), где работал вплоть до самой своей смерти. Семья Прутковых Директор Пробирной Палатки и поэт, драматург, философ Козьма Прутков – гениальная мистификация русской сатиры. Этот вымышленный персонаж так основательно утвердился в русской литературе, что ему мог бы позавидовать иной реально существовавший писатель. В настоящее время Козьма Прутков справедливо считается одним из классиков русской юмористической литературы. Козьма Прутков завоевал народное признание. Многие выражения из стихотворений и афоризмов Козьмы Пруткова вошли в живую речь («Никто не обнимет необъятного», «Если хочешь быть счастливым, будь им», «Козыряй!», «Бди!», «Зри в корень!», «И терпентин на что-нибудь пригоден», «Что имеем – не храним, потерявши – плачем», «Век живи – век учись» и т. д.). В Пруткове во всем своем блеске обнаружился русский ум, умеющий взглянуть на себя со стороны да над собой же и посмеяться. В 1988 году Козьма Прутков появился в кинематографе – режиссер Юрий Мамин поставил кинокомедию «Фонтан», начавшуюся афоризмом сочинителя: «Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану». В 1998 году в городе Сольвычегодске прошел первый фестиваль Козьмы Пруткова, праздник сатиры и юмора под девизом «Глядя на мир, нельзя не удивляться». Фестиваль Козьмы Пруткова 23 апреля 2003 года – в день 200-летия Козьмы Пруткова учреждена пародийная премия юбиляра «Чугунный Козьма». В сентябре 2004 года – в год 150-летия появления имени Козьмы Пруткова в печати – вышел сайт юбиляра с его полным собранием сочинений. Но не всем известно, что начало литературному образу Козьма Прутков было положено на Липецкой земле летом 1851 года в усадьбе братьев Жемчужниковых Павловке (ныне Долгоруковский район), куда с визитом нагрянул Алексей Константинович Толстой. И единственный памятник гениальному Козьме установлен на долгоруковской земле. Автором памятника является Иван Александрович Христенко – краевед, бывший директор музея-усадьбы «Край Долгоруковский», ежегодно устраивающий Жемчужниковские чтения. Журнал «Современник» Впервые как «самостоятельный» литератор Прутков заявляет о себе через три года после его создания, в 1854 году, когда он публикуется в специальном приложении к журналу «Современник» — юмористическом «Литературном Ералаше». Именно там выходят «Досуги» — особое собрание сочинений, включающее в себя значительную часть творческого наследия писателя. В «Досуги» 1854 года входило авторское предисловие, некоторые стихи, некоторые басни и «Письмо» Пруткова к неизвестному фельетонисту газеты «Санкт-Петербургские ведомости». После первой публикации в «Современнике» произведения Пруткова долгое время не издавались. Лишь в 1860 году, спустя шесть лет после выхода «Досугов», сочинения Козьмы возвращаются на страницы журнала. В этот год «Современник» издаёт «Пух и перья» — дополнение к написанным ранее «Досугам». До конца своей «жизни» Козьма продолжал публиковаться в «Современнике». Последняя публикация Пруткова появляется в 1863 году, войдя в девятый номер журнала «Свисток», который стал последним. Журнал «Искра» В начале 1860-х годов творчество Пруткова можно встретить в сатирическом журнале «Искра». Необходимо сказать, что в основном это были различные афоризмы, мысли, поправки к «Досугам». Также в «Искре» была напечатана часть анекдотов, которые встречались в выдержках Пруткова — «Из записок моего деда». Наследие Наследие Пруткова — это не только автор «воплоти». В нём есть место Федоту Кузьмичу, «деду» литератора, «отцу» Петру Федотычу, и многочисленным «детям» Козьмы, питавшим неподдельный интерес к литературе. Образуется целая «династия» заинтересованных в сочинительстве людей. Это в некоторых случаях приводит к путанице: какие сочинения Пруткова принадлежат «ему», а какие — его многочисленным «родственникам». Ещё во времена Российской империи собранию сочинений Козьмы Пруткова удалось выдержать 12 изданий, настолько популярным был писатель среди читателей. После революции читателей Пруткова стало еще больше, ученые исследовали творчество и «жизнь» писателя. Переиздания «Полного собрания сочинений» были дополнены новыми материалами и произведениями, переиздавались в Советском Союзе множество раз. Памятник в Архангельске По сегодняшний день Козьма Прутков привлекает внимание читателей своими афоризмами, мыслями, прекрасной сатирой и стихотворениями, которые не теряют свою актуальность и в 21 веке. Интернет - ресурсы: 1. Кузьма Прутков. История литературной маски / М. Кураев - Текст электронный // Дилетант: сайт. - 2019. - URL: https://diletant.media/articles/45259920/ (дата обращения: 01.02.2021г). 2. Кузьма Прутков. Писатель которого не было / А.М. Жемчужников - Текст электронный // Литературная карта: сайт. - 2019. - URL: http://map.lib48.ru/index.php/personalii/zhili-prebyvali-v-lipetskom-krae/248-kozma-prutkov (дата обращения: 01.02.2021г). 3. Литературная мистификация ХХ века / Д. Тесленко - Текст электронный // Культура.РФ. - 2019. - URL: https://www.culture.ru/materials/174072/literaturnaya-mistifikaciya-xix-veka (дата обращения: 01.02.2021г).

БИБЛИОГРАФИЯ Книги из фондов библиотек "СМИБС": 1. Прутков Козьма Плоды раздумья; Избранное / Прутков Козьма. - Москва : Комсомольская правда, 2007. - 315 с. - ISBN = 5-87107-090-6 (в пер.). – Текст: непосредственный. 1Ф-10, 1Ф-11, 3Ф-12, 1Ф-13, 1Ф-14, 1Ф-15, 1Ф-17, 1Ф-18, 1Ф-19, 1Ф-1, 1Ф-20, 1Ф-22. 1Ф-23, 1Ф-24, 2Ф-25, 1Ф-26, 1Ф-27, 1Ф-28, 1Ф-29, 2Ф-2 , 1Ф-30, 1Ф-32, 1Ф-34, 1Ф-4, 2Ф-5 , 2Ф-6, 2Ф-8 , Ф1-9 2. Прутков, К. Сочинения Козьмы Пруткова. - Москва : Советская Россия, 1981. - 302,[1]с. - ISBN = (В пер.). – Текст: непосредственный. 1Ф-13, 1Ф-1 3. Прутков, К. Сочинения Козьмы Пруткова / Сост., предисл., примеч. и слов. Д.Жукова. - Москва : Детская литература, 1983. - 302,[1]с. - ISBN = (В пер.). – Текст: непосредственный. 1Ф-16, 1Ф-17 4. Прутков, К. Сочинения Козьмы Пруткова. - Москва : Гослитиздат, 1959. - 398,[1]с. - ISBN = (В пер.). – Текст: непосредственный. 1Ф-33, 1Ф-9 5. Прутков, К. Сочинения Козьмы Пруткова / Вступ. ст. В.Сквозникова; Коммент. А.Бабореко; Ил. Н.Кузьмина. - Москва : Правда, 1983. - 414,[1]с. – Текст: непосредственный. 1Ф-1, 1Ф-27 6. Прутков, К. Сочинения Козьмы Пруткова. - Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1986. - 383,[1]с. - ISBN = (в пер.). – Текст: непосредственный. 1Ф-35 7. Прутков, К.П. Сочинения: афоризмы, басни, эпиграммы. - Москва : ЭКСМО, 2010. - 441,[6]с. - ISBN = 978-5-699-38263-7 (в пер.). – Текст: непосредственный. 1Ф-11, 1Ф-12, 1Ф-14, 1Ф-18, 1Ф-22, 1Ф-25, 1Ф-27 , 1Ф-29, 1Ф-31, 1Ф-35 8. Прутков Сочинения Козьмы Пруткова. - Москва : ТЕРРА, 1996. - 398, [1] с. - ISBN = 5-300-00357-3 (в пер.). – Текст: непосредственный. 1Ф-28 9. Прутков Сочинения Козьмы Пруткова / худож. К.Куксо. - Минск : Народная асвета, 1987. - 333,[1]с. - ISBN = (в пер.). – Текст: непосредственный. 1Ф-20 10. Прутков, К. Безвыходное положение. - Москва : ЭКСМО, 2007. - 440,[1]с. - ISBN = 978-5-699-22633-7 в пер. – Текст: непосредственный. 1Ф-11, 1Ф-12, 1Ф-15, 1Ф-20, 1Ф-21 ,1Ф-25, 1Ф-28, 1Ф-29, 1Ф-2 ,1Ф-30, 1Ф-33, 1Ф-34, 1Ф-35, 1Ф-5, 1Ф-6, 1Ф-8 . 1Ф-1. 1Ф-23 11. Прутков, К. Безвыходное положение. - Москва : ЭКСМО, 2007. - 440,[1]с. - ISBN = 978-5-699-22633-7 в пер. – Текст: непосредственный. 1Ф-11, 1Ф-12, 1Ф-15, 1Ф-20, 1Ф-21, 1Ф-25, 1Ф-28, 1Ф-29, 1Ф-2, 1Ф-30, 1Ф-33, 1Ф-34, 1Ф-35. 1Ф-5 , 1Ф-6, 1Ф-8 , 1Ф-1, 1Ф-23 В фондах библиотек г. Самары: 1. Жуков, Д.А. Козьма Прутков и его друзья / Жуков Д.А. — Москва : Кн.клуб 36.6, 2013. — 736с. – Текст: непосредственный. Самарская публичная библиотека 2. Прутков, Козьма Плоды раздумья: Мысли и афоризмы / Прутков Козьма. — Пермь : Кн. изд-во, 1987. — 160,(1) с. : ил. – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека 3. Прутков, Козьма Петрович Драматические произведения / Прутков Козьма Петрович ; ил. Пожарский С. — Москва : Искусство, 1974. — 159 с. : ил. – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека 4. Прутков, Козьма Петрович Творения Козьмы Петровича Пруткова / Прутков Козьма Петрович. — Ленинград : [б. и.], 1933. — 621 с. : ил. – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека 5. Прутков, Козьма Пух и перья. Мысли и Афоризмы / Прутков Козьма. — М. : ЭКСМО-Пресс, 2000. — 400 с. — (Антология мудрости). — ISBN 5-04-003281-1 : 75.00. – Текст: непосредственный. Самарская областная юношеская библиотека 6. Прутков, Козьма Петрович Сочинения: афоризмы, басни, эпиграммы / Прутков Козьма Петрович. — М. : ЭКСМО, 2010. — 448 с. — (Pусская классика). — ISBN 978-5-699-38263-7. – Текст: непосредственный. Самарская областная юношеская библиотека 7. Прутков, Козьма Зри в корень! / Прутков Козьма. — Москва : ЭКСМО, 2014. — 448с. — (Pусская классика). — ISBN 978-5-699-71734-7 : 227,00. – Текст: непосредственный. Самарская публичная библиотека 8. Прутков, Козьма Глядя на мир, нельзя не удивляться: Козьма Прутков и XXI век / Прутков Козьма. — Москва : Белый город, 2010. — 112с.,ил. – Текст: непосредственный. Самарская публичная библиотека 9. Прутков, Козьма Пух и перья: Мысли и афоризмы / Прутков Козьма. — М. : ЭКСМО-Пресс, 2000. — 399с. : ил. ; 17 см. — (Антология мудрости). — В кн. также: Мои личные воспоминания о Кузьме Пруткове/ Аверченко А. — ISBN 5-04-003281-1 : 55.40. – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека Самарская областная библиотека для слепых Самарская областная детская библиотека 10. Смирнов, Алексей Евгеньевич Козьма Прутков / Смирнов Алексей Евгеньевич. — М. : Молодая гвардия, 2011. — 406 с. : ил. — (Жизнь замечательных людей : ЖЗЛ : сер. биогр.). — 120 лет биогр. сер. "Жизнь замечательных людей". — ISBN 978-5-235-03412-9. – Текст: непосредственный. Самарская областная универсальная научная библиотека Самарская областная юношеская библиотека АФОРИЗМЫ И ЦИТАТЫ О жизненной этикеБди! Козыряй! Зри в корень! Всегда держись начеку! Люби ближнего, но не давайся ему в обман! Усердие все превозмогает! Не ходи по косогору, сапоги стопчешь! Если на клетке слона прочтешь надпись «буйвол», не верь глазам своим. Принимаясь за дело, соберись с духом. Не все стриги, что растет. Не печалуйся в скорбях, — уныние само наводит скорби. Вытапливай воск, но сохраняй мед. Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану. Никогда не теряй из виду, что гораздо легче многих не удовлетворить, чем удовольствовать. Не растравляй раны ближнего: страждущему предлагай бальзам... Копая другому яму, сам в нее попадешь. Ничего не доводи до крайности: человек, желающий трапезовать слишком поздно, рискует трапезовать на другой день поутру. Друзья мои! идите твердыми шагами по стезе, ведущей в храм согласия, а встречаемые на пути препоны преодолевайте с мужественною кротостью льва. Век живи — век учись! и ты наконец достигнешь того, что, подобно мудрецу, будешь иметь право сказать, что ничего не знаешь. О человеческих проявленияхПрихоти производят разнородные действия во нраве, как лекарствa в теле.Эгоист подобен давно сидящему в колодце. Болтун подобен маятнику: того и другой надо остановить. Что имеем — не храним; потерявши — плачем. Петух пробуждается рано; но злодей еще раньше. Вакса чернит с пользою, а злой человек — с удовольствием. Иногда достаточно обругать человека, чтобы не быть им обманутым! Что есть хитрость? — Хитрость есть оружие слабого и ум слепого. Бывает, что усердие превозмогает и рассудок. Самопожертвование есть цель для пули каждого стрелка. Покорность охлаждает гнев и дает размер взаимным чувствам. Самолюбие и славолюбие суть лучшие удостоверения бессмертия души человеческой. Любой фат подобен трясогузке. Чувствительный человек подобен сосульке; пригрей его, он растает. Продолжать смеяться легче, чем окончить смех. Три дела, однажды начавши, трудно кончить: а) вкушать хорошую пищу; б) беседовать с возвратившимся из похода другом и в) чесать, где чешется. Под сладкими выражениями таятся мысли коварные: так, от курящего табак нередко пахнет духами. Моменты свидания и разлуки суть для многих самые великие моменты в жизни. О жизненных наблюденияхСмотри вдаль — увидишь даль; смотри в небо — увидишь небо; взглянув в маленькое зеркальце, увидишь только себя. Дружба согревает душу, платье — тело, а солнце и печка — воздух. Не будь цветов, все ходили бы в одноцветных одеяниях! Новые сапоги всегда жмут. Добрая сигара подобна земному шару: она вертится для удовольствия человека. Почти всякое морщинистое лицо смело уподоблю груше, вынутой из компота. Иного прогуливающегося старца смело уподоблю песочным часам. Слабеющие глаза всегда уподоблю старому потускневшему зеркалу, даже надтреснутому. Начало ясного дня смело уподоблю рождению невинного младенца: быть может, первый не обойдется без дождя, а жизнь второго без слез. Укрываться от дождя под дырявым зонтиком столь же безрассудно и глупо, как чистить зубы наждаком или сандараком. В спертом воздухе при всем старании не отдышишься. Камергер редко наслаждается природою. Некоторые образцом непостоянства выставляют мужчину, другие женщину; но всякий умный и наблюдательный петербуржец никогда не согласится ни с теми, ни с другими; ибо всего переменчивее петербургская атмосфера! Иногда слова, напечатанные курсивом, много несправедливее тех, которые напечатаны прямым шрифтом. В доме без жильцов — известных насекомых не обрящешь. О практических советахБросая в воду камешки, смотри на круги, ими образуемые; иначе такое бросание будет пустою забавою. Купи прежде картину, а после рамку! Не покупай каштанов, но бери их на пробу. Взирая на высоких людей и на высокие предметы, придерживай картуз свой за козырек. Взирая на солнце, прищурь глаза свои, и ты смело разглядишь в нем пятна. Без надобности носимый набрюшник — вреден. На чужие ноги лосины не натягивай. Отнюдь не принимай почетных гостей в разорванном халате! Даже летом, отправляясь в вояж, бери с собой что-либо теплое, ибо можешь ли ты знать, что случится в атмосфере? Настоящее есть следствие прошедшего, а потому непрестанно обращай взор свой на зады, чем сбережешь себя от знатных ошибок. Начинай от низшего степени, чтобы дойти до высшего; другими словами: не чеши затылок, а чеши пятки. Трудись, как муравей, если хочешь быть уподоблен пчеле. Стремись уплатить свой долг, и ты достигнешь двоякой цели, ибо тем самым его исполнишь. Не уступай малодушно всеобщим желаниям, если они противны твоим собственным; но лучше, хваля оные притворно и нарочно оттягивая время, норови надуть своих противников. О человекеМногие люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе. Не робей перед врагом: лютейший враг человека — он сам. Что скажут о тебе другие, коли ты сам о себе ничего сказать не можешь? Почти всякий человек подобен сосуду с кранами, наполненному живительною влагою производящих сил. Люди не перестали бы жить вместе, хотя бы разошлись в разные стороны. Человек раздвоен снизу, а не сверху, — для того, что две опоры надежнее одной. Человеку даны две руки на тот конец, дабы он, принимая левою, раздавал правою. У человека для того поставлена голова вверху, чтобы он не ходил вверх ногами. Ногти и волосы даны человеку для того, чтобы доставить ему постоянное, но легкое занятие. Человек довольствует вожделения свои на обоих краях земного круга! В глубине всякой груди есть своя змея. На дне каждого сердца есть осадок. Всякая человеческая голова подобна желудку: одна переваривает входящую в оную пищу, а другая от нее засоряется. О жизниПолезнее пройти путь жизни, чем всю вселенную. Первый шаг младенца есть первый шаг к его смерти. Магнит показывает на север и на юг; от человека зависит избрать хороший или дурной путь жизни. Жизнь — альбом. Человек — карандаш. Дела — ландшафт. Время — гумиэластик: и отскакивает и стирает. Жизнь нашу можно удобно сравнивать со своенравною рекою, на поверхности которой плавает чёлн, иногда укачиваемый тихоструйною волною, нередко же задержанный в своем движении мелью и разбиваемый о подводный камень.— Нужно ли упоминать, что сей утлый чёлн на рынке скоропреходящего времени есть не кто иной, как сам человек? Иные настойчиво утверждают, что жизнь каждого записана в книге Бытия. Иной певец подчас хрипнет. О здоровьеЗдоровье без силы — то же, что твердость без упругости. Все говорят, что здоровье дороже всего; но никто этого не соблюдает. Возобновлённая рана много хуже противу новой. Пища столь же необходима для здоровья, сколь необходимо приличное обращение человеку образованному. Рассчитано, что петербуржец, проживающий на солнопеке, выигрывает двадцать процентов здоровья. У многих катанье на коньках производит одышку и трясение. Перочинный ножичек в руках искусного хирурга далеко лучше иного преострого ланцета. Приятно поласкать дитя или собаку, но всего необходимее полоскать рот. Советую каждому: даже не в особенно сырую и ветреную погоду закладывать уши хлопчатою бумагою или морским канатом. О службеТолько в государственной службе познаёшь истину. Многие чиновники стальному перу подобны. Усердный в службе не должен бояться своего незнанья; ибо каждое новое дело он прочтет. Если хочешь быть покоен, не принимай горя и неприятностей на свой счет, но всегда относи их на казенный. Добродетель служит сама себе наградой; человек превосходит добродетель, когда служит и не получает награды. Поздравляя радующегося о полученном ранге, разумный человек поздравляет его не столько с рангом, сколько с тем, что получивший ранг толико оному радуется. Не всякий генерал от природы полный. Чиновник умирает, и ордена его остаются на лице земли. Об измеренииНикто не обнимет необъятного. Нет столь великой вещи, которую не превзошла бы величиною еще большая. Нет вещи столь малой, в которую не вместилась бы еще меньшая. Если бы тени предметов зависели не от величины сих последних, а имели бы свой произвольный рост, то, может быть, вскоре не осталось бы на всем земном шаре ни одного светлого места. Часами измеряется время, а временем жизнь человеческая; но чем, скажи, измеришь ты глубину Восточного океана? На беспристрастном безмене истории кисть Рафаэля имеет одинаковый вес с мечом Александра Македонского. О любвиПробка шампанского, с шумом взлетевшая и столь же мгновенно ниспадающая, — вот изрядная картина любви. Влюбленный в одну особу страстно — терпит другую токмо по расчету. Любовь, поддерживаясь, подобно огню, непрестанным движением, исчезает купно с надеждою и страхом. И в самых пустых головах любовь нередко преострые выдумки рождает. Гони любовь хоть в дверь, она влетит в окно. О богатствеНеправое богатство подобно кресс-салату, — оно растет на каждом войлоке. Не завидуй богатству: французский мудрец однажды остроумно заметил, что сетующий господин в позлащенном портшезе нередко носим веселыми носильщиками. Чрезмерный богач, не помогающий бедным, подобен здоровенной кормилице, сосущей с аппетитом собственную грудь у колыбели голодающего дитяти. Сребролюбцы! сколь ничтожны ваши стяжания, коли все ваши сокровища не стоят одного листка из лаврового венка поэта! О речиЛучше скажи мало, но хорошо. Умные речи подобны строкам, напечатанным курсивом. Пояснительные выражения объясняют темные мысли. Рассуждай токмо о том, о чем понятия твои тебе сие дозволяют. Так: не зная законов языка ирокезского, можешь ли ты делать такое суждение по сему предмету, которое не было бы неосновательно и глупо? Говоря с хитрецом, взвешивай ответ свой. О миреГлядя на мир, нельзя не удивляться! Снег считают саваном омертвевшей природы; но он же служит первопутьем для жизненных припасов. Так разгадайте же природу! Ветер есть дыхание природы. Во всех частях земного шара имеются свои, даже иногда очень любопытные, другие части. Самый отдаленный пункт земного шара к чему-нибудь да близок, а самый близкий от чего-нибудь да отдален. О талантахГений подобен холму, возвышающемуся на равнине. Талантами измеряются успехи цивилизации, и они же предоставляют верстовые столбы истории, служа телеграммами от предков и современников к потомству. Муравьиные яйца более породившей их твари; так и слава даровитого человека далеко продолжительнее собственной его жизни. Философ легко торжествует над будущею и минувшею скорбями, но он же легко побеждается настоящею. Интернет-ресурс: 1. Афоризмы и цитаты Козьмы Пруткова/ Д. Сироткин - Текст электронный // Будидо: сайт. - 2018. - URL: https://burido.ru/976-aforizmy-kozmy-prutkova (дата обращения: 01.02.2021г).

Выставку составила: Ведущий библиограф Центральной городской библиотеки имени. Н.К. Крупской Турло Диана Иосифовна