Борисов

К 80-летию челябинского поэта и переводчика С. К.Борисова

This is a paragraph of text waiting be awesome content

"Приемлю радость и утрату..."

Awesome title

Subtitle here

Борисов Сергей Константинович (22.10.1940 – 12.08.2013) родился в Харькове. В 1941-м семья была эвакуирована в Челябинск. Окончил Челябинский политехнический институт. Работал инженером в Челябинском теплотехническом институте, научным сотрудником в ЧПИ, корреспондентом и сотрудником газет «Комсомолец» и «Вечерний Челябинск», режиссёром агитационно-художественных театров, преподавателем сценарного мастерства в ЧГАКИ. Автор 17 поэтических сборников, 10 методических пособий по сценарному мастерству, нескольких книг переводов произведений грузинских и татарских поэтов. Лауреат премии им. Мамина-Сибиряка (2005), премии им. Бажова (2008) и Южно-Уральской литературной премии (2012)КНИГИ:Свет вечерний. Челябинск, 1980.Безымянное время. Троицк, 1991.Третья книга. Челябинск, 1993.Капли с пера. Троицк, 1993.Палые листья. Челябинск, 1996.Накануне звезды. Челябинск, Изд-во «Библиотека А. Миллера», 2003.Светотень. Челябинск. ЧГАКИ. 2004.

ДОМ Фасад весь в трещинах, в них зеленеет мох, дом от крыльца до крыши тронут тленом. Клен за калиткой вывихнул колено — хотел прийти на помощь, но не смог. Дом грустно, как в побитые очки, глядит вокруг глазами низких окон… Его вчера покинули сверчки, ему без них темно и одиноко. Дом доживает век… Ты посмотри, как он за годы долгие натружен метелями и грозами — снаружи, зачатьями и свадьбами — внутри. Он шепотом прощается с тобой, уже сродни старинному поверью, стеная покосившейся трубой, рассохшейся поскрипывая дверью. Пойми его… Погладь его рукой по ряби стен, по выцветшим обоям. Пусть вам легко припомнится обоим минувших лет счастливый непокой, когда ты жизнь менял на чудеса, а дом не знал ни сумерек, ни прели, и в окнах лампы круглые горели, и в комнатах звучали голоса

ДЕРЕВЬЯ Деревья умирают позже нас, Печальную скрывая перемену. Сломи им ветвь иль отвори им вену — они тебя осудят не сейчас. Когда года туманные пройдут и ветры их повалят и иссушат, уже не нам, а нашим грешным душам они за боль былую воздадут.

* * * Я исконный закон не нарушу настоящему толку в угоду. Да свободен имеющий душу! Да бесправен вкусивший свободу! На запятках грохочущих суток так легко в упоительной тряске этот краткий земной промежуток низвести до банальной развязки. Но недаром конец мой отсрочен. Ибо в мире, цветущем недолго, нет печали грубей и короче, чем седое дыхание долга. А в приливе нагорного света жив отверженной нежности ветер. Да суров принимающий это! Да улыбчив скорбящий над этим! к списку

Упреждаю печаль и тревогу, уповаю на свет и зарю и, взывая к безмолвному богу, я себе всякий раз говорю: – Не горюй! Просто крестная сила до того как упала роса, одеянья свои износила и устала творить чудеса. Положись на земное причастье, на земные труды положись, и раскинь свои карты на счастье, коротая лукавую жизнь. к списку

Сердцу тягостно? Припомни русский север, снежный скит, золотистый тес часовни, хвои темной малахит. Там отсвечивало солнце на обители добра заревой слюдой оконца, смуглым кружевом шатра. И сияли в полумраке сквозь обветренный притвор ризы розовые, аки откровенья давних пор. И несли хоругви бора ту, до слез благую весть, нет которой приговора и которой срока несть.